И при этом рубка имела слабое противопулевое бронирование.
17 июня 1943 г. командир дивизиона направил в ОКХ письмо, в котором чётко указал, что его подразделение к боевым действиям не готово из-за большого числа технических проблем у самоходных орудий. Почти две недели было тихо. По плану наступления АГ «Кемпф» дивизион предполагалось выдвинуть в полосу 3 тк на второй день операции для усиления противотанковой обороны его левого крыла и стыка с ак «Раус». Но лишь в начале июля все, в том числе и ОКХ, вспомнили о том, что подразделение-то к боям не готово. Началось лихорадочное решение проблемы, напряжение нарастало, линии связи накалились, и вот за сутки до наступления настал пик. Причём суть всех звонков, обсуждений и распоряжений в адрес Кемпфа сводилась к одному: по приказу фюрера, мы вам дали «чудо-оружие», используйте его, хотя мы считаем, что непосредственно на поле боя его лучше не выводить, чтобы ненароком не потерять от огня противника, лучше их закопать где-нибудь в тактической зоне. И Манштейн счёл за благо не рисковать этим дорогим «подарком» Берлина и послушал совет ОКХ. Дивизион так и остался в составе 42 ак, но участия в «Цитадели» не принял. Хотя впоследствии, в 1944 г., немцы всё-таки научатся использовать эти орудия, и они стали мощным средством их противотанковой обороны. Я не случайно столь подробно остановился на этом эпизоде, чтобы на конкретном примере показать реальный, а не придуманный после войны германскими генералами процесс подготовки «Цитадели» и то, как в действительности решали насущные проблемы войск те, кто после войны, спасая репутацию военной элиты Рейха, будет рьяно обвинять Гитлера и в провале «Цитадели», и в проигрыше в войне.
Учитывая свои скудные возможности для прорыва переднего края главной полосы, командование армейской группы большие надежды возлагало на артиллерию, в том числе и зенитную, хотя и её было очень мало. К началу Курской битвы 3-е арткомандование, подчинявшееся корпусу Брайта, имело в своём составе: 2/62 ап (105-мм лёгкие гаубицы), 2/71 ап (150-мм гаубицы), 875-й отдельный дивизион тяжёлой артиллерии (210-мм гаубицы), 99-й и 153-й зенитные артполки, а уже в начале операции будет придан ещё и штаб 612 ап. Более существенное усиление получил ак «Раус», его 153-е арткомандование располагало: 1/21 ап (105-мм лёгкие гаубицы), 1/77 ап (105-мм лёгкие гаубицы), 2/54 ап (105-мм лёгкие гаубицы), 4-м, 7-м и 48-м зенитными полками (72 88-мм орудия), 905-м дивизионом штурмовых орудий (31 StuG) и 393-й батареей штурмовых орудий (12 StuG).
Как вспоминал Э. Раус, основная часть запланированного для его соединения усиления начала поступать с конца апреля: «…Три зенитных артполка, имевших на вооружении 72 88-мм орудия и примерно 90 меньшего калибра, были приданы корпусу, чтобы восполнить недостаток артиллерии. Установка командования люфтваффе запрещала подчинение офицеров частей зенитной артиллерии командирам сухопутных войск; поэтому начальники артиллерии корпуса зависели от того, насколько хорошо были налажены их отношения с командиром частей зенитной артиллерии. Это нередко приводило к разногласиям, но в целом система организации