этого, говорит, ничего в жизни не видел и ужаснее себя никогда не чувствовал. Тещу спасти не удалось, а дочурка впала в кому. Несколько недель никакого улучшения…
Главврач лично вел лечение Ани. Но он, человек опытный, заслуженный травматолог, никаких положительных прогнозов дать не мог. Успокаивал, что шансы есть, но надо бы в Москву девочку перевезти. Но только перевезти, когда она стабильнее станет. А стабильнее пока не получается, так как от удара в мозге две крупные гематомы образовались. Они мешают девочке в сознание прийти. Трудно представить себе состояние Александра, который за несколько дней потерял двух близких людей и не может помочь дочке выкарабкаться из комы. А уж про супругу его говорить не приходится… Возле нее врач был постоянно, потому что только на антидепрессантах можно с таким горем хоть как-то совладать.
Грустно и тяжело вспоминает Саша те дни:
– Мучился я страшно… И клял себя, и ругал, и просил у неба помощи. А молиться-то вообще не умел. Зашел в храм, постоял, да и вышел. Не понимаю я, как молиться, что просить, какими словами, у кого… Ничего не знаю. Думаю, если Аня не выживет, то и мне не жить! Не нужна она, такая жизнь!
Отчаяние – один из самых страшных грехов. Тяжкий и липучий, как паутина. А Саша тогда совсем отчаялся. Пришел в больницу, сел в коридоре подле реанимации, где Анечка лежала, уронил голову в колени, и, не стесняясь, плачет. Подошла к нему пожилая санитарка и говорит:
– Вы меня простите… А дочурка ваша крещёная?
– Да!
– Тогда вам надо молебен за нее срочно заказать. А еще лучше – сорокоуст!
– А как это? Где заказать?
– Знаешь, сынок, я тебе подскажу и объясню, как подать за нее записочки. Тебе надо бы к батюшке Серафиму обратиться. Он очень в таких случаях помогает!
Рассказала санитарка Александру, как, где и каким образом заказать молебен и сорокоуст, да записочки подать. Он всё в точности выполнил, а сам слова ее о «батюшке Серафиме» вспоминает. После храма снова в больницу приехал. Врач головой качает:
– Ничего утешительного. Гематомы не уменьшаются. Наоборот, даже увеличились. Очень опасная ситуация. Если утром улучшений не будет, надо срочно делать трепанацию, удалять их. А там уже, как Бог даст. – Разводит главврач руками. Нечем ему успокоить мэра города.
Александр мрачнеет, слушает, слышит и не понимает… Душат его боль, отчаяние, жалость к малышке и горечь от собственного бессилия.
А ночью приснился ему необычный сон. Будто стоит на горе человек в одежде священника, высокий, ясноглазый, седой, и зовет жестами его к себе. Подхватился Александр утром рано, выяснил, где же находится батюшка Серафим, о котором ему санитарка говорила. Оказалось, в Нижегородской области.
Александр вспоминает, будто заново переживает все:
– Собрался я за пять минут. Надел костюм, как на работу, взял деньги, паспорт и через полтора часа уже в самолете сидел. В Москве пересел на борт до Нижнего. В Нижнем взял такси и после обеда уже к