волновался. О моих отношениях с Кэмероном.
Эмма мысленно попросила прощения у Кэмерона Эшдауна, который на самом деле не сделал ничего плохого.
– Это скверные отношения, – продолжила она. – Нездоровые. Но всякий раз, как они заканчиваются, я снова в них вляпываюсь. Пора разорвать этот порочный круг. И мне надо, чтобы Джулиан об этом не беспокоился. На него и так уже слишком много свалилось – Конклав будет расследовать хаос, свалившийся на нас из-за смерти Малкольма, наши дела с Двором…
– Тс-с, – прервал он, усаживаясь рядом. – Я понимаю.
Он поднял руку и стянул одеяло с кровати на пол. Эмма с изумлением следила за тем, как Марк оборачивает его вокруг них обоих и подтыкает вокруг плеч.
Затем она подумала о Дикой Охоте – о том, как, должно быть, они с Кьераном лежали, прильнув друг к другу, в укрытиях, завернувшись в плащи, чтобы укрыться от холода.
Марк провел пальцами по ее скуле – но то был дружеский жест. Жар, которым полнился их поцелуй, ушел. И Эмма была рада. Чувствовать подобное к кому-либо, кроме Джулиана – даже тень подобного, – казалось неправильным.
– Те, кто не фэйри, утешаются ложью, – произнес он. – Не мне это осуждать. Я сделаю это для тебя, Эмма. Я тебя не брошу.
Она прислонилась к его плечу. Облегчение словно лишило ее тело веса.
– Но Кристине-то ты должна сказать, – прибавил Марк. – Она твоя лучшая подруга; ты не можешь скрывать от нее так много.
Эмма кивнула. Она и так собиралась рассказать Кристине. Кристина единственная знала о ее чувствах к Джулиану и ни на мгновение бы не поверила в то, что Эмма вместо него вдруг внезапно влюбилась в Марка. Даже из практических соображений следовало ей рассказать, и Эмма была этому рада.
– Я могу ей полностью доверять, – сказала она. – А теперь – расскажи мне про Дикую Охоту.
Он начал говорить, сплетая историю жизни, прожитой в облаках и в пустынных и заброшенных уголках земли. Города-призраки у подножия медных каньонов. Пепелище Орадур-сюр-Глан[10], где они с Кьераном спали на наполовину сожженном сеновале. Песок и запах океана на Кипре, в опустевшем курортном городе, где сквозь половицы заброшенных гранд-отелей проросли деревья.
Марк держал Эмму в объятиях и нашептывал ей свои рассказы, и постепенно она задремала. Отчасти удивив ее, на следующую ночь он вернулся – это поможет выставить их отношения более правдоподобными, сказал он, но в его глазах Эмма прочитала: Марку пришлось по вкусу ее общество, как и ей – его.
И так они с тех пор и проводили вместе каждую ночь, распластавшись на брошенных на пол покрывалах и обмениваясь историями; Эмма говорила о Темной войне, о том, как она порой чувствовала себя потерянной с тех пор, как уже не разыскивала убийцу своих родителей, а Марк рассказывал о своих братьях и сестрах, о том, как они с Таем поссорились и он боялся, что внушил младшему брату чувство, словно на него нельзя положиться, словно он в любой момент может исчезнуть.
– Просто скажи ему, что ты можешь уйти, но всегда к нему вернешься, –