– замуж я, повинуясь их сумасбродным желаниям, выходить не собираюсь.
– Твоей мамочке эта затея не понравится…
– Знаю. Но ей еще больше не понравится, если я сынулю ее лучшей подруги собственными руками придушу и под только что вытоптанной тобой прадедовой клумбой прикопаю… Для того, чтобы цветочки лучше росли.
– Мечтай, можно подумать, что Тэри будет стоять и спокойно ждать, пока ты его будешь пытаться душить… Скорее всего, это он тебе шикарную взбучку устроит.
– Ну, Кале-е-ей…
– Хорошо, помогу, не ной только… – недовольно хмыкнул Калей и тут же заинтересованно склонил ко мне свою голову. – И еще один вопрос… Что мне за это будет?
И вот так всегда – о бескорыстной помощи можно даже и не мечтать. А еще друг называется. С тяжелым вздохом, сползаю с подоконника и забираюсь в шкаф, для того чтобы достать оттуда довольно большую деревянную коробку, украшенной затейливой изящной резьбой. Несу ее к окну и показываю заинтересованно наблюдающему за моими действиями Калею.
– Вот, все что есть. От сердца, можно сказать, отрываю, – и с этими словами весьма неохотно открываю крышку и высыпаю на подоконник, прямо перед восхищенным взглядом дракона довольно внушительную горку самых различных конфет в ярких блестящих обертках (еженедельные гостинчики от моей бабушки с маминой родины). Калей подношение не стал долго разглядывать, а шустренько, в один замах, смел угощение своим длиннющим, слегка раздвоенным на самом кончике языком и запихнул в широко распахнутую пасть. Горестно проводив в последний путь так сильно любимые мной сладости, я запоздало подумала, что неплохо было бы парочку штучек заранее припрятать. Но кто же знал, что так все выйдет?
– Обжора! Мог бы подождать, пока я обертки сниму, – проворчала я, с подступающей тоской понимая, что если с побегом все выгорит, то в ближайшее время о конфетах и других небольших «радостях жизни» придется позабыть. Останусь я одна-одинешенька, вдали от семьи, без крова над головой и без средств к более-менее сносному существованию… Может плюнуть на все и выйти-таки за Тэри? А сразу после церемонии прибить этого предателя… Заслужил ведь? Хотя мне темно-коричневый цвет, цвет скорби, совершенно не подойдет. Да и тетя, скорее всего, расстроится. Зато меня тогда все жалеть будут и об очередном замужестве хотя бы некоторое время разговоров не будет. Так, стоп, кажется, я несколько увлеклась. Чувствую, что по моим щекам побежали слезы, вон и Калей, судорожно проглотив тщательно перемеленные его мощнейшими зубищами сладости, виновато у меня поинтересовался:
– Рыжая, ты чего ревешь? Обиделась, что я с тобой не поделился? Ну вот, кто о чем, а этот – только о еде думать и может. Причем, постоянно. У меня тут такое горе, а он… Совсем уж не культурно, особенно по эльфийским меркам, шмыгнув носом, решила выяснить все и сразу:
– Так ты мне поможешь или нет?
– Помогу, конечно. Куда же я денусь? – еще раз тяжело вздохнув, неохотно буркнул крылатый ящер, после чего деловито у меня осведомился: – Что делать-то нужно?
Хороший