что сейчас мне это необходимо.
Вчера было сорок дней Виктору. Собрались самые близкие друзья. Помянули. Вспомнили. Несмотря на дружеское участие, на тёплые слова, сказанные в этот вечер, у меня было какое-то странное ощущение, словно собравшиеся чувствуют себя виноватыми передо мной. Почему? В чём? В том, что постепенно отдаляются? Но это вполне понятно, ведь в большей степени это друзья Вити: его сослуживцы, сокурсники, друзья детства. К своим друзьям я могу причислить, пожалуй, только Игоря и Ниночку Кузьминых.
Когда все разошлись я всплакнула, вспоминая о том, какие интересные у нас собирались компании, как было хорошо, как весело… Душой нашей компании был Витя. Погибла душа – пропала и компания. Друзья приняли смерть Виктора, смирились с ней. Я же до сих пор не могу, не хочу верить в это! Мне всё кажется, что вот-вот раздастся звонок в дверь, я побегу открывать её, а на пороге он: улыбающийся, несуразный, дорогой мой Витя! Но проходят дни, а в дверь никто не звонит, никто не тревожит мой треклятый покой, и мне начинает казаться, что я постепенно схожу с ума от этой чудовищной тишины.
Ушла с головой в работу: готова работать круглые сутки, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, чтобы не оставаться наедине с собой. Совсем загоняла подчинённых – они уже начинают понемногу роптать. Но зато создали новую коллекцию «Весна-лето». Говорят – получилось неплохо.
Привлекла к работе двух молодых художников-модельеров Настю Волошину и Андрея Таро. Очень талантливые ребята. Сколько набросков! Сколько проектов! Живу только на работе. Дома умираю. Каждая вещь напоминает о прошлом, о Вите, о нашей жизни, нашей любви. Слезы текут ручьём. Вот и сейчас не могу удержаться…
Прочитав первую запись, Таня отложила дневник в сторону, раздираемая сомнениями: имеет ли она право вторгаться в личную жизнь человека, пусть даже погибшего. Но, поразмыслив немного, понимает, что её сомнения основаны не столько на этических соображениях, сколько на опасении стать свидетелем чего-то ужасного, трагического.
Барьер слишком крут, и, поэтому она не в состоянии продолжить чтение. Однако здравый смысл укрощает страх, нашёптывая, что в дневнике могут быть какие-то зацепки. Пересилив себя, Татьяна всё-таки открывает дневник на закладке. Её взору предстают две последние записи.
Одна из них совсем короткая.
16.09. Снова приходил Виктор. Звал меня с собой, напоминая, что у него всё готово к моему появлению. Просила его немного подождать, и он начал сердиться, говорить, что не понимает меня, что скучает, не может больше без меня, и что я начинаю забывать его. Пыталась оправдываться, но Витя сказал:
– Не лги хотя бы себе! Зачем тебе этот мальчишка? Он не любит тебя и никогда не любил! Он спит с тобой за деньги!
Я разрыдалась, и Виктор исчез.
За короткой записью, показавшейся Татьяне настолько странной, словно написанной кем-то другим, я не Линой, следовала запись более