звезд не видно. После зачтения боевого приказа войска поклялись неуклонно следовать ему. Три русских фронта занимали позиции вдоль всего фронта, протяженностью около 400 км[22].
В 5:00 утра по московскому времени советские орудия начали обстрел немецких позиций. Чуйков рассказывает: «40 000 наших орудий открыли огонь». Двадцать две минуты спустя в небо впился вертикальный луч прожектора. По этому сигналу включилось еще 143, направленных на немецкие позиции, – прожектора 3-й и 5-й Ударных, а также 8-й гвардейской и 69-й армий. Прожектора были установлены через каждые 200 метров, и все равно их лучи не могли пробиться сквозь стену пыли, поднятой разрывами снарядов.
Через три минуты весь фронт превратился в гигантскую съемочную площадку, первая волна войск поднялась из окопов и ринулась в атаку. Командиры, видя, как их люди исчезли в клубах пыли, бросились за ними, чтобы в следующие два часа, находясь в первых рядах, вести их в атаку.
Прожектора не достигли желаемого эффекта. Хоть они и придали всей сцене более драматический вид, атакующим от них было мало проку. Наоборот, из-за того, что они включались и выключались через определенные интервалы времени, войска ослеплялись, и многие предпочли укрыться и ждать рассвета. Когда облако пыли наконец осталось позади, оказалось, что оно достигает высоты около километра – слишком большой для эффективной поддержки наступления бомбардировщиками Пе-2[23].
В течение получаса после артподготовки с немецкой стороны не последовало никакой реакции. После безумного рева заградительного артиллерийского огня поле боя погрузилось в тишину. Затем унтер-офицеры рявкнули свои приказы, и легкое оружие, автоматы и пулеметы, открыли огонь. По сравнению с пушками они звучали как игрушечные пистолетики.
Принято считать, что советское наступление началось 16 апреля. Это верно, поскольку основные массы Красной армии именно в этот день пошли в атаку. Однако главному наступлению предшествовала широкомасштабная разведка боем 14 апреля. Обычно подобные операции не устраивались раньше чем за два часа до настоящего наступления. Чуйков продолжает: «Наши гвардейцы штурмовали передовые позиции противника, захватили их и продвинулись вперед еще на полтора километра. Я убежден, что если бы мы использовали свое превосходство и разведывательная операция переросла бы в основное наступление, то мы могли бы взять Зеловские высоты еще 14 апреля».
В Москве я разговаривал с генералом Антоновым, который тогда, в звании полковника, во время этой разведки боем командовал 301-й стрелковой дивизией. Он согласен с Чуйковым, что укрепленные Зеловские высоты – единственную серьезную преграду на пути Жукова от Одера к Берлину – можно было взять еще до подхода основных сил группы армий (1-го Белорусского фронта).
«Наша атака началась 15 апреля[24]. Мы продвинулись севернее Зеловских высот. У нас был приказ быть готовыми к атаке на следующий день – силами батальона, при поддержке