такими людьми на них сталкиваемся, что нас вот этак бьют без всякого разбора и стеснения.
В погоню снарядились быстро, не дав Путяте вдосталь наобниматься со своей находкой. Если топор Хвата или стрела Тумана и вправду достали черного, то уйти он далеко не мог даже на самой быстрой лошади. Да и наследить по дороге должен был будь здоров. Собственно, и наследил. Тверд впервые за все время нахождения в Полоцке порадовался, что деревянных мостовых тут не делают. А на земле оттиски копыт просматривались очень хорошо. Правда, чем закончится эта погоня, коли удастся-таки нагнать вора, десятник сказать не мог.
Кружили по закоулкам недолго. Поняв, видимо, что в людном месте затеряться куда сподручнее, тать поворотил к ремесленной слободе. Где след его и потерялся. Как ни ярился Хват, как ни хватал за грудки прохожих, бешено тараща на них глаза и ревя в лицо, не видали ли они очень приметного верхового в черной броне с черной личиной, единственно, что выяснил – что напугать он способен кого угодно, даже не вынимая оружия.
– Уймись уже, – в конце концов прикрикнул на него Тверд, когда косые взгляды, липнущие к ним, достигли того количества, за которым обычно следует появление городской стражи. А то, что лишний раз напоминать о своих длинных носах и непонятных делишках полоцкому конунгу лучше не надо, понятно было даже до того, как на их руках появился странный сверток.
– И что это за штука, до которой столько охотников? – вполголоса поинтересовался у Путяты Тверд, как только отправил Тумана утихомирить чересчур разошедшегося в поисках свидетелей варяга, и они с гильдийцем на какое-то время остались вдвоем.
– Тебе то знать ни к чему.
– Я могу это узнать, вовсе не спрашивая твоего мнения. Достаточно свистнуть сюда варяга, и он отберет у тебя эту штуку, и хорошо, коль не вместе с руками. Или, например, не он отберет, а Аллсвальд. Мне показалось, что конунг кровно заинтересован в том, чтобы найти любую нить, ведущую к поджигателям. А еще есть Полоз. Тому, я думаю, стоит только шепнуть, что мы кой-чего сыскали…
– Вообще-то я нанимал тебя для охраны. А вовсе не для засовывания носа в дела гильдии.
– Знать, с чем мы имеем дело, я должен. Для той же безопасности. И если ты решил на каждом шагу играть в тайны царьградского двора, то нечего было вообще ко мне обращаться.
– Добро, – пожевав губы и пораздував ноздри, согласился, наконец, купец. – Только место нужно найти потише. Чтоб без лишних глаз. И твои вояки чтобы носы не совали.
Укромное место сыскали на торжище. В том его конце, где зазывалы орали о румяных пирогах, что пеклись тут же, в приземистой, но чистенькой избенке, бившей наповал исходящим из нее духом свежего хлеба. Запахи эти пошли только на пользу.
– Что-то давненько мы не жрали, – тут же позабыв о преследуемом вражине с черной харей, вспомнил Хват.
– Ну так иди, возьми чего, – пожал плечами Тверд, а как только варяг спорым поскоком удалился, подозвал поближе Тумана. – Пригляди, чтобы никто тут с растопыренными ушами