начале
Те буддистские ретриты по медитации, которые я посещал, начинались с того, что мы обязывались следовать некоторым нравственным предписаниям, которым уже несколько тысяч лет. Несмотря на то что большую часть времени там мы проводим в безмолвии и никак друг с другом не взаимодействуем, это дает нам ощущение того, что мы стали частью какого-то сообщества и дали обет следовать его правилам. Ретриты даются нелегко, мы медитируем то сидя, то во время ходьбы от рассвета до заката, не говоря ни слова, и те обеты, которые мы произносим в начале, имеют решающее значение для нашего успеха. Не имея определенных обязанностей перед моей общиной, я не чувствую себя уверенным в том, что преуспею в своих попытках быть ответственным перед самим собой.
День 66
Дисциплина и свобода
Как сказал мне однажды учитель, только обязуясь следовать определенным духовным принципам, мы можем освободиться от своего шаблонного поведения. После того как мы осознаем свои обязанности, начинается наша работа над собой, призванная отучить нас действовать по-старому и научить новой практике. Как-то раз я предложил группе преподавателей йоги выполнять одно из нравственных предписаний йоги в течение месяца. Они сказали мне, что этот опыт был настолько показательным для них, что они решили продолжить выполнять мое задание в течение оставшихся четырех месяцев наших занятий. Они осознали, что раньше избегали некоторых сторон своей практики, чрезмерно контролировали их, порой они бывали ошеломлены своим опытом. Сознательно придерживаясь моральных предписаний, они смогли избавиться от всего этого и вышли на прямую связь с собой и окружающими людьми. Именно такой естественной связи они и искали в йоге. С новой дисциплиной они получили новую свободу.
День 67
Авидья
Йога-сутры гласят, что корень наших страданий лежит в непонимании. Интуитивно я понимал это утверждение, но что конкретно подразумевается под непониманием? Если это действительно корень всех бед, то это должно быть нечто весьма очевидное, не так ли? Что же это такое? Неужели мир плоский? Я не понимаю непонимания?
За несколько месяцев до того, как я взялся за написание этой книги, со мной связалась моя биологическая мать. Она сдала меня в детдом, когда мне было десять дней от роду, а в два года меня взяли в свою семью люди, которых я считаю своими родителями. Было заметно, что ее решение выйти на связь со мной было весьма продуманным, и она была готова честно и терпеливо отвечать на мои вопросы. Тем не менее ее возвращение ускорило наступление физического, эмоционального и психического кризиса. Как раз тогда у меня случилось защемление поясничного нерва и одновременно открылась старая армейская травма ахиллова сухожилия. Несмотря на физическую и душевную боль, я продолжал работать и понял, что от меня требовалось без страха пройти все эти испытания. Я предположил, что некоторые аспекты моей жизни требуют управления, контроля или отрицания, и попытки следовать этому предположению причинили мне боль. Чтобы прекратить