ва».
В честь этого великого писателя с мировым признанием мы создали сборник, в который вошли лучшие из лучших, кто подавал заявку на участие в премии. Прочитав их произведения, которые размещены на страницах этой книги, вы сможете прочувствовать все переживания, которые авторы вложили в свои творения, всю боль и радость от написания строк. Насладитесь и вы!
Надеюсь, что никто не останется равнодушным!
Желаю вам приятного чтения!
Елена Алыиалибре
Натальченко Елена Викторовна (псевдоним Елена Альмалибре) – писатель, поэт, переводчик с английского и испанского языков. Автор романа «Сближение. Пикап» в серии «Современники и Классики», Интернациональный Союз Писателей.
Окончила факультет филологии и журналистики Южного федерального университета (романо-германское отделение, английский и испанский языки) со степенью магистра филологии. Член Союза журналистов России с 2007 года. Обучалась в университете г. Аликанте (Испания) на курсах испанского языка и искусства.
С детства активно занимается музыкой. Лауреат конкурса «Звёзды Ростова», дипломант международного фестиваля-конкурса «Союз талантов России». С 2011 года обучается академическому вокалу. В 2014 году получила звание Заслуженного деятеля Всероссийского музыкального общества.
Лауреат премии по поддержке талантливой молодёжи, установленной Указом Президента РФ.
Лауреат конкурса-фестиваля «Ростовская Лира» в номинации «Лирическая поэзия».
Шорт-листер Московской литературной премии по итогам 2015 года.
Номинант на премию Антуана де Сент-Экзюпери.
Победитель конкурса «Донские рифмы – 2017».
Участник всероссийского проекта «Поэзия в лицах».
Лауреат Межрегионального творческого литературного фестиваля «Рассветы над Сурой» в номинации «Поэтическое мастерство»
Французский роман
Отрывок
Я помню, как меня, маленькую девочку шести лет, поднимают в воздух его сильные руки. Солнце светит ему в глаза, и он заслоняется моей тенью. Ветер развевает мои волосы пшеничного цвета, как у многих девочек моего возраста, голова обвязана красной ленточкой, которая путается в прядях. Белое платье на кокетке, в фиолетовый цветочек, с оборками вместо рукавов. Он всегда называл их крылышками, а меня птичкой, с улыбкой проводя по золотистому пушку на моих тонких руках. Я помню глаза мамы, которая беззаботно смеётся, переполненная нашим общим счастьем. А я раскидываю руки в стороны, подлетаю в воздух и, пикируя вниз, хватаюсь за воротник-стойку его рубашки. Всегда рубашки, даже в самую жаркую летнюю погоду.
У меня не было отца. Зато был он. Столько, сколько я себя помню. У кого-то первая любовь была в школе, у кого-то в детском саду, а он был рядом всегда. В моей комнате, которую до сих пор называют детской, на кухне, где так соблазнительно пахло горячим шоколадом для фондю, в ванной с летающими мыльными пузырями и сугробами пены, на каждый праздник и в любой будний день.
Однажды он ушёл. В тот день после школы я по привычке пробежала по лестнице на второй этаж нашего дома, заскочила в их с мамой комнату, крикнула маме «Бонжур!» и застыла на месте. Оговорюсь, что моим французским я обязана маме, которая решила, что я буду говорить на этом волшебном языке, ещё до моего рождения. Она рассказывала, что, как только мне исполнилось десять… дней, она принялась методично показывать мне карточки с французскими словами. Вместо колыбельной мама ставила мне шедевры Моцарта, так что я долго думала, что Моцарт – француз.
Мама в длинной серой юбке и белой блузе, словно героиня пьес Чехова, сидела на кровати, в её глазах не было ни блеска, ни огня, к которому я так привыкла. Я подумала, что она заболела. Но когда я подошла поближе, то заметила в её руках кольцо из белого золота, которое подарил ей он. Казалось, она не заметила ни моего приветствия, ни того, что я вошла. У меня в груди что-то ёкнуло. Я отвернулась и подошла к окну:
– Мама! Смотри! Это он!
Не оборачиваясь, я почувствовала, как мама пришла в себя, вскочила с кровати и бросилась к окну. Потом она, не отдавая отчёта в том, что это я оповестила её о его прибытии, выбежала из комнаты навстречу ему. Я не знаю, что произошло в моё отсутствие ни утром, ни после, главное, что теперь всё снова было прекрасно.
Вечером того же дня я сидела за роялем и мучила какую-то сонату. В который раз пройдясь по первым страницам, я с яростью ударила по клавишам, втянула голову в плечи, отбросила растрепавшиеся волосы со лба и сжала губы. Тяжело дыша, я ждала, пока моё дыхание станет ровным, чтобы повторить вредный пассаж. Раз в неделю у меня всегда были такие срывы, и мама даже не обращала на это внимания. Вдруг я почувствовала, как подошёл он. Мои губы стали расползаться в улыбке, но я снова насупилась. Он взял стул и сел к роялю рядом со мной. Его длинные пальцы опустились на клавиши и заиграли что-то безумно красивое. Я отклонилась в сторону, чтобы он мог достать нужные аккорды. Повернув голову, я увидела маму, стоящую