синтетов, как порой и у искусственных тел трансгуманистов, – спектр чувств и эмоций намного превосходит обычный человеческий, хотя вместо адреналина, эндорфина и тестостерона их мотивируют к действиям иные факторы.
Просто эти чувства в известной степени поддаются контролю.
Но теперь, даже несмотря на это, – терпение Ли Луньмэня стало подобно переливающемуся через край сосуду.
– А ты, значит, китаец? Ну, извини – я просто в этом деле постоянно путаюсь. Для меня вы все на одно лицо, – мужчина разразился всё тем же идиотским смехом, успев хрюкнуть, как минимум, ещё раза два.
Ну, всё: если муха становится чересчур назойливой, её остаётся разве что прихлопнуть.
Улыбка ещё не успела сползти с лица мужчины в тот самый момент, когда Ли резким и уверенным движением сжал кисть его руки в хищной хватке.
Нечеловеческой реакции вполне хватало на то, чтобы отследить тот плавный момент перехода самодовольной ухмылки в гримасу боли и ужаса.
Встроенный спектральный анализатор сетчатки сканировал в этот миг тело мужчины, вынося на обзорную панель внутреннего экрана метрические данные жертвы.
Луньмэнь видел, как несётся артериальная кровь, с какой частотой бьётся сердце, как опускаются при выдохе лёгкие…
Помимо вполне естественной боли от сильного и неожиданного сдавливания руки рыжеволосый ощутил странное чувство, длившееся не дольше мгновения, как если бы его укололи иглой и ударили разрядом слабого тока единовременно.
Ледяной взгляд искусственно созданных серых глаз тем временем наблюдал, как введённые в организм биониты стремительно разносятся кровью по капиллярам. Этих самовоспроизводящихся нанороботов, способных, в зависимости от целевой задачи, как усиливать функции организма носителя, так и вести подрывную деятельность, было невозможно отследить обычными средствами. Они умело маскировались, использовали среду организма в качестве источника питания и, в отличие от биомода, не могли вызвать отторжения и быть выведены из организма естественным образом. Имплантант, выполняющий роль координирующего устройства, мог управлять их действиями, но, при отсутствии такового, они могли действовать автономно, выполняя последнее данное им указание.
И в этот раз инструкции были предельно чёткими: пройдёт пара месяцев, после чего этот раздражающий кусок мяса тихо умрёт. В этот момент он, возможно, будет таращиться в головизор, обнимая одной рукой такую же толстую, как и он, жену, а другой – сжимая початую бутылку пива. Или – с важным видом будет вести свой гравикар по пути на работу. Может быть, даже поднимется на гравиплатформе, зайдёт в свой рабочий кабинет и, поздоровавшись со своей секретуткой, окунётся с головой в рутину. Или – будет гулять, трахаться, читать газету, слушать новости…
Не важно. Важно то, что тот день станет для него последним. И, что немаловажно, – умные биониты спровоцируют смерть так, что рядовой патологоанатом