Чертово яблоко. Валерий Александрович Замыслов

здоровья, Яков Дмитрич.

      – Ишь ты, – улыбнулся Артынов. – Имя мое запомнил. И тебе не хворать.

      – Благодарствуйте.

      – Тебе чего, Дмитрий? – спросил отец.

      – Чеснок я прополол, дозволь, тятенька, морковь проредить.

      – Начинай с Богом, но не более полвершка друг от друга.

      – Чай, не впервой, тятенька. Позвольте идти?

      – Ступай, Дмитрий.

      – Какой у тебя хороший сын подрастает, – крутанул головой Артынов.

      – Грешить не буду. Любимец мой. Огородом живет. Хлебом не корми – дай на грядах потрудиться. Славный помощник растет.

      – Славный. Понравился мне ваш Дмитрий.

      – А у вас дочка славная. Кажется, Анастасией кличут. Помню, как ватрушкой меня угощала. Сколько уж ей?

      – Да, почитай, ровесница твоему сыну. Ты почаще ко мне заезжай, Андрей Гаврилыч, и сына прихватывай.

      – Непременно, Яков Дмитрич. Пусть разгуляется, а то его от огорода не оторвешь.

      Артынов и Грачев расстались совершенно по-дружески.

      С некоторых пор их встречи стали частыми, особенно после того, когда дочь Якова Артынова, Анастасия, стала женой Дмитрия Грачева, которые вскоре перебрались в Петербург, где с помощью сродников занялись огородным делом. Дела у молодых пошли настолько споро, что им удалось приобрести (не без содействия графа Шереметева) солидный участок земли, окруженный с востока Измайловским паратом, с юга – Обводным каналом, с запада – речкой Таракановкой, а с севера Кирпичным переулком.

      В своих письмах Дмитрий Андреевич сообщал, что неплохо бы перебраться к ним и самому отцу, но тот решил творить «огородные чудеса» на родной земле, хорошо зная, что барин не позволит ему удалиться в Петербург.

      Глава 3

      ТАЛЬЯНКА

      А Стеньке полюбились Угодичи: там и ребят побольше, и разгуляться есть где. Один Питейный дом да Кабацкая улица чего стоят! Правда, Стенька к зеленому змию пока не прикладывался, но ему любо было заглянуть в сам трактир. Тут тебе и подгулявшие купцы, пришедшие с Постоялого двора, и цыгане со скрипками, нагрянувшие Бог весть откуда, а главное – звонкая, веселая, разухабистая тальянка²⁷1, сводившая с ума посетителей заведения.

      Стенька норовил научиться игре у местного сулостского гармониста, но тот был вечно пьян и за учебу непременно требовал штоф водки. Стенька махнул на него рукой, но намерение свое не оставлял. Куда удачней у него был разговор с молодым угодичским музыкантом, Васькой Чеботарем. Тот тоже пил, но знал меру, поэтому мог играть в трактире сутками. В перерывах между игрой, его усердно потчевал в каморке хозяин трактира, Абрам Андреич Мягков, ибо Васька приносил заведению неплохой доход: чем разудалей гульба, тем больше опростают купцы свои бумажники.