прыгнуть на квадратный столб, обвязанный матами, развернуться и, падая на пол, выполнить кувырок. Она уже сделала так два раза. Но тут случилось неприятное. При кувырке Юля случайно согнула руки и упала на пол, при этом весь вес тела перешел на тонкую шею, чуть было ее не сломав. Юля лежала ничком на спине и задыхалась. Она не могла говорить и тем более подняться. Люба увидела обездвиженное тело подруги, подбежала и начала звать на помощь. Юля лежала на полу и не двигалась. Ее глаза уставились в потолок и сейчас, когда все над ней склонились, она разглядывала их испуганные лица. Самое встревоженное лицо было у маленького тренера. Он задавал какие-то вопросы, но Юля не могла опомниться, она их попросту не слышала, да и не могла ответить – горло сжало спазмом. Ей помогли подняться и все тут же разошлись, негодуя на впустую потраченное время, и снова вокруг все запрыгали и закувыркались. Юля попыталась объяснить тренеру, что произошло. Люба по-прежнему с испугом смотрела на Юлино лицо. Тренер пытался вникнуть в лепет девушки, но так и не понял, что случилось. Тут как раз тренировка закончилась и все потянулись в раздевалку. Все были довольны, весело переговаривались, обсуждали тренировку. Никто не придал значения тому, что произошло с Юлей. Она же сама находилась в мягкой прострации.
На автобус до Киевского вокзала шли все вместе. По дороге ребята купили пакет сока, оторвали ему уголок и где-то под Триумфальной Аркой все вместе выпили. Уже настал поздний вечер. Где-то над головами шелестела рейками подвижная реклама «Фанты», неясно горели фонари, окружающее тонуло во мраке. В полупустом автобусе Юля села на одиночное место. Она смотрела на проносящиеся за стеклом фонари на черной улице и думала о происшедшем. «Так вот как умирают… Быстро и незаметно – хрясь! И тебя больше нет. Если бы я сейчас свернула себе шею, то дома меня бы не дождалась мама». Вот такие простые мысли ходили в ее голове. Шея болела, и Юля периодически ощупывала ее руками.
После неудачного случая на партерной акробатике, для Юли очарование веселой игры растворилось. Остальные по-прежнему ходили на занятия, беззаботно кувыркались и выдумывали новые трюки. Но Юля отказалась ходить туда.
– Ну и зря! – сказал Паша. – Там очень интересно. Мы без тебя очень продвинулись! Надо было ходить.
«Интересно – думала Юля – почему другие всегда знают, что тебе нужно делать, а что не нужно. Разве не сам человек делает выбор?».
* * *
Как-то незаметно наступила весна. Быстро стаял снег, земля подсохла и деревья зазеленели. В апреле в группу принесло рыжую Аню из Королева, блондинку и мальчишку-школьника, на год младше Юли. Блондинка всегда была какая-то уставшая, и по всему выходило, что она не останется надолго. А вот мальчишка, такой нескладный и заторможенный предполагал остаться чуть ли не навсегда. Он так проникся любовью к тренеру, что ловил каждое его слово и настроение и, что хуже всего, старался это настроение передать другим. Часто он начинал