в строю. Командиры взводов настойчиво и строго спрашивают еще раз: «Все ли из нас здоровы, нет ли потертостей и мозолей на ногах». Пять, шесть курсантов выходят из строя. Остальные по учебной тревоге бегут в роту. Мы получаем оружие, каски, противогазы и отправляемся в лес. В батальоне марш-бросок на десять километров, с полной выкладкой.
Бежать в зимнем бушлате под холодным дождем и мокрым ветром, мерзкое занятие. Тропа намокла, превратилась в пластилиновую массу. Офицер, все тот же лейтенант по физподготовке, сигналами показывает нам, что можно бежать по асфальтированной дороге, идущей рядом. Сержанты подгоняют курсантов и матерят сырую литовскую погоду за ее непредсказуемость. Многие пацаны раскисли и переходят на шаг, каски съехали на нос и здорово мешают бегу. Честно, наши пехотные каски образца 1943–1947 годов – просто беда. Тяжелые, неустойчивые на «черепе» солдата, серьезно уменьшающие скорость подразделения при скрытной смене позиции или кроссе, они давно устарели. Хороши они, пожалуй, только в глубоком окопе, когда ты свернулся калачиком и с замиранием сердца ждешь окончания артналета фашисткой гаубичной батареи. В современном бою они бессильны против пуль и осколков, и только счастливый случай, и молитва спасет от усталого осколка, падающего на голову бедного новобранца.
Сержанты, бегущие без касок, продолжают ругаться и пинками заставляют бежать, теряющих волю салаг. Офицеры бегут молча впереди, иногда поглядывая на свои часы. Через час, больше половины батальона растянулось по старой дороге на полкилометра, по которой навстречу нам проехала лишь телега с хмурым крестьянином, запряженная старенькой лошаденкой. Здесь, в Литве, на нас смотрят неохотно, словно мы прозрачные и нереальные. Будто нас вовсе не существует.
Эти десять километров уже похожи на бесконечность. У меня начинается приступ нервного смеха, я не чувствую своих ватных ног. Ничего, это всего лишь новая нагрузка, незнакомая мышцам. Это вам не в хоккейной спортшколе бегать по зеленой роще в кедах. Бег с оружием, это полная выкладка. Позже, многие из нас, солдат, поймут, что полная выкладка это нечто другое, а сейчас это лишь учебная имитация.
– Батальон, не в ногу марш! – скомандовал комбат, появившийся откуда-то из параллельного мира. – Мы почти у цели, десантники. Поправить обмундирование на ходу, восстановить дыхание. Легко бегом, марш!
Мы снова бежим, ветер, и дождь ненадолго стихают. Мне легко бежать, наверное, открылось второе дыхание. Мой укороченный АКС39 и так легкий, теперь напоминает пушинку. Хороший автомат – и на грудь его повесить, и за спину забросить, но годится он только для ближнего боя. Когда я первый раз взял его в руки, подумал, что это космический бластер, стреляющий пучками лазерных лучей. Но «деды» назвали укороченный вариант просто «недоносок акаэса», обидно, конечно, но автомат начинает «мазать» при удалении мишени на двести метров. Ну что же, у каждого свои недостатки.
«Цибуля», бегущий рядом, удивлен моей настырности, но сохраняет мрачный вид и злобное выражение лица. Я не смотрю на сержанта, бегу вперед, только вперед. «Пускай