на постройке профессионала – зодчего. Вероятно, «проектом» собора и его возведением руководил сам Никон. Фото 3-главого собора см. [320, с. 233]; возможно, первоначально он был 5-главым. Освящен собор 2.9.1660.
«Посвящение же валдайского монастыря иконе Иверской Божией Матери было связано с возобновлением тесных контактов с Грузией <…>. В 1650 году имеретинский царь Александр <…> принес присягу на верность Алексею Михайловичу, объявив себя подданным русского царя. <…Этим> своим жестом Никон подчеркнул свой интерес к грузинской церкви и свое молитвенное общение с ней» [25, с. 162–163]. Таким образом, все три названия собственных монастырей Никона: Новый Иерусалим, Иверский и Крестный демонстрировали вселенскость его замыслов.
Эти монастыри и прочие обширные владения Никона, в которых он мог реализовать свою основную, теократическую, идею, вероятно, смягчали его горечь от «Уложения», и давали возможность радоваться тому, какое множество христианских душ он спас от власти «этой – как он говорил – проклятой книги». Царь же действовал в соответствии со своей главной программой – возвеличивать Русскую Церковь, будущую объединительницу всего православия, и, поэтому, Ее главу – патриарха; ради этого он мог и забыть на некоторое время и на некоторой части России об «Уложении» – но только на некоторое время и на некоторой части. На какой части России? – на отданной в управление лично Никону; на какое время? – только на время его патриаршества, то есть на время, в течение которого Никон, как патриарх, был необходим царю для исполнения его церковно-политических планов, то есть, как оказалось, на 6 лет.
Во время польской войны Никон – ее активный сторонник – за свой счет вооружил и выставил в поле со своих владений до 10.000 воинов (столько же выставили, по его приказанию, монастыри). Павел Алеппский писал: «Сколько тысяч войска и миллионов расхода потребовалось, и царь лично участвует в походе, который длится уже два года, а еще не открыли ни одного из казнохранилищ, но все получают от архиереев, монастырей и других» [230, № 23, с. 172]. Никон жертвовал очень большие собственные средства на расширение своих богаделен и на милостыню, в том числе заключенным в тюрьмах, нередко заходил в тюрьмы и сам, помогая осужденным и заступаясь за невинных перед судом. «Для пропитания бедных Никон устроил в Москве несколько богаделен. <…> Никто из патриархов столько не расходовал милостыни нищим и не делал пособий нуждающимся, сколько Никон. <…> Нищелюбие его простиралось до того, что он допускал убогих и неимущих в свою столовую палату за праздничные трапезы» [145, с. 574].
Еще на новгородской кафедре Никон твердо и прямолинейно боролся с народным пьянством. «С 24 марта по 7 апреля 1651 г. <при ногородском митрополите Никоне>, то есть в Великий пост и Светлую неделю, все кабаки в Новгороде были закрыты. Откупщики <…> жаловались, что из-за этого случился большой недобор. <…> Когда Никон стал патриархом, борьба за трезвость народа развернулась в масштабах всей России» [84, с. 95]. «В 1652