встретил меня ночью с поезда, чтобы сообщить, что мой дом разбомбили? Ты, наверное, подумал, я хохочу истерически? Ничего подобного. Я хохотала из-за иронии судьбы, ведь разреши я Робу отнести книги в подвал, я бы сохранила их все до единой.
Сидни, во имя нашей долгой дружбы разрешаю тебе не высказываться на сей счет – вообще. В сущности, буду рада, если не услышу от тебя ни слова по этому поводу.
Спасибо, что помог выследить Маркхэма В. Рейнольдса-младшего. До сих пор он обольщал меня исключительно флористическим способом, поэтому я оставалась верна тебе и Империи. Но сочувствую твоей секретарше – надеюсь, он послал ей розы, – ибо не уверена, что моя нравственность выстояла бы под напором туфель, сшитых на заказ. Если мы вдруг встретимся, постараюсь не смотреть ему на ноги – или сначала привяжу себя к столбу, а затем гляну одним глазком, как Одиссей.
Награди тебя бог за то, что призываешь меня домой. С нетерпением жду предложения от «Таймс». Можешь поклясться здоровьем Софи, что статья не фривольного содержания? Не о герцогине Виндзорской?
31 января 1946 года
Дорогая Софи!
Спасибо, что заскочила в Лидс – я изнывала по дружескому общению! Честное слово, хотела сбежать на Гебриды и зажить там отшельницей. Так что ты просто умница.
Заметка в лондонской «Хватай-держи» обо мне – пример откровенной гиперболизации: меня даже не арестовывали. Я понимаю, что крестная мать-уголовница – мечта Доминика, но придется обойтись скучной мной, увы.
Я говорила Сидни, что на лживые, злобные обвинения Джилли отвечу гордым молчанием. Он сказал, молчи сколько хочешь, но «Стивенс и Старк» не обязаны!
И созвал пресс-конференцию, дабы защитить честь и достоинство Иззи Бикерштафф, Джулиет Эштон и журналистики в целом от разной швали вроде Джилли Гилберта. Это попало в шотландские газеты? Если нет – вот ключевые моменты. Сидни назвал Гилберта извращенцем и подонком (может, не дословно, но по сути) и еще сказал: «Гилберт лжет, ибо слишком ленив, чтобы уважать факты, и слишком глуп, чтобы понять, какой урон наносит его ложь благородным журналистским традициям». Правда, красиво?
Софи, подумай, могут ли девушки (теперь уже женщины) вроде нас с тобой мечтать о лучшем защитнике? Нет! Твой брат произнес вдохновенную речь. Но теперь, признаться, я немного боюсь. Джилли Гилберт – скользкий гад, который вряд ли уползет восвояси, ни разу не зашипев. Сьюзан, правда, утверждает, что Джилли еще и трус и не осмелится на ответный удар. Надеюсь, она права.
P. S. Тот человек прислал очередную охапку орхидей. А у меня образовался нервный тик: поминутно озираюсь и смотрю, не выскочит ли он откуда-нибудь. Как думаешь, это и есть его цель?
31 января 1946 года
Дорогая мисс Эштон!
Ваша книга вчера пришла! Вы – чудесный человек, и я благодарен Вам от всего сердца.
Я работаю в гавани Сент-Питер-Порта –