раз? Ты закрываешься от меня, Эрика?
– Да, – сдавленно ответила, пытаясь отвлечься от близкого присутствия чужого человека рядом.
– Для чего? Боишься, что узнаю что-то о тебе?
Я засопела, не желая признаваться, насколько он прав. От Альге пахло кофе и терпким парфюмом, и этот незнакомый аромат неожиданно выводил из равновесия. Как будто мало мне было почти невыносимого ощущения, что рядом со мной не человек лежит, а нечто, принявшее его форму. Лучше бы я и вовсе не могла прикоснуться к его душе, как к Юрию!
– Тебе плохо, неуютно? – продолжал допытываться император.
Кивнула, но он скорее почувствовал, чем увидел мой кивок. Я и так сейчас уязвима, а открывшись еще больше, и вовсе потеряла бы контроль над своими эмоциями. Снова провалилась бы, растворилась в пустоте его души.
– Ты должна привыкнуть ко мне, моему присутствию… откройся мне.
Я упрямо молчала.
– Это приказ, Эрика. Разве ты не должна слушаться меня?
– Не я должна бояться открыться, а вы, – сказала неожиданно для самой себя. – Вы не поставили себе чип. Разве вам не страшно, господин, что, расслабившись, вы утратите контроль над своими мыслями, и я прочту вас? Проникну в память, узнаю ваши желания и страхи?
Рука, обнимающая меня, болезненно сжалась на плече.
– Кто научил маленькую рабыню быть столь дерзкой? – Интонации Альге, до этого лениво-повелительные, стали резче. – Может быть, я совсем не против этой ночью позволить себе немного лишнего. Даже если ты узнаешь то, что я захочу потом скрыть… я ведь всегда смогу отрезать твой язычок, чтобы ты им не болтала ненужного.
Сердце пропустило удар. Послышался легкий смех.
– Я почти почувствовал, как зашевелились волосы на твоей голове. Но ты все-таки удержала свою защиту.
– Так вы нарочно пугали меня?
– Да. Но, как видишь, не сработало. – Притворный вздох. – Придется пойти на крайние меры. Если прикосновения к обнаженной коже усиливают эмпатический контакт между эспером и другой стороной, что будет, если я тебя поцелую?
Не успела пискнуть, как оказалась прижата к постели, а Альге навис надо мной. И не дернуться – так крепко он держал меня. Я закрыла глаза, сдавшись, смирившись с тем, что произойдет. В то, что он остановится после поцелуя, я не верила. И чем быстрее он закончит, достигнув разрядки, тем быстрее покинет меня.
Но лонгиец, как нарочно, не спешил. Я чувствовала его теплое дыхание на своей щеке, но обещанного поцелуя все не было. Спустя несколько томительных секунд, пытавшихся притвориться вечностью, Ядгар наконец коснулся меня… лизнув в нос. Глаза мои против воли удивленно распахнулись, а плотно сжатый рот чуть приоткрылся. Чем Альге и воспользовался. Поцелуй его оказался терпким, даже горьким, а движения горячих сухих губ хоть и были осторожными, но не нежными и просящими. Мне казалось, что он не просто целовал меня, а пил с губ мою волю, оставляя полностью беспомощной. Он брал то, что принадлежало ему, и не испытывал сомнений.
И все же, не позволяя мне сомкнуть губы или отвернуться, Ядгар не