Я играл!
Маранов подошел и негромко бросил Ухареву:
– Погоди, Леша. Открой калитку. Пусть войдет.
Охранник посмотрел недоумением:
– Вы же сами приказали, Андрей Викторович?
Но отошел от калитки. Перед Марановым возник высокий худощавый парень в синем спортивном костюме, с волевым, характерным татарским лицом, сверкавший черными глазами. Увидев Маранова, он сразу осекся и замолк. Потом сказал:
– Я знаю, вы главный тренер.
– Откуда ты знаешь?
– Чувствую. И мне описывали…
– Откуда знаешь про команду?
Парень протиснулся в калитку и быстро заговорил, понимая, что судьба дает ему шанс:
– В ноябре вы отчислили Юрика Меняйлова. Из Самары. Мы с ним вместе играли. А я из Уфы. Он мой друг. Мы играли вместе за «Кучум», вторая лига. Меня сломали, но теперь я здоров. Он мне рассказал про команду и про вас… Я хочу у вас играть! Я подойду. Мне почему-то так кажется. Я даже сон видел, что я играю у вас. Посмотрите меня! Пожалуйста!
– А как тебя сломали? – внимательно всматриваясь в лицо парня, поинтересовался Андрей.
– Ногой в челюсть. Два зуба выбили, бедро выбили, по щиколотке ударили. Суки такие были, звери. Не могли мне забить, и били. Я три месяца лечился. Но я здоров! Я все исправил. Я турмалин накладывал, пояс накладывал, все залечил.
Андрей смотрел на него и чувствовал, как напряжение, сдавленная боль, скопившиеся в душе парня за неделю мытарств под воротами, прорисовывает на его лице выражение тревоги и надежды.
– Ты мусульманин? – спросил Андрей.
Парень немного погас. Он решил, что главное препятствие не его татарская национальность, а другое.
– Да… Но не могу сказать, что я очень религиозный. Но мой отец и мать мусульмане. Я нормы ислама соблюдаю. Но фанатиков не люблю. Очень не люблю. Вообще не люблю идиотов. Но я уважаю все религии. Хороших людей, которые в религиях…
Андрей еще минуту посмотрел на него. В мозгу словно прозвучало: «Возьми его».
– Как тебя зовут?
– Вахит. Вахит Мушарапов.
– Заходи, Вахит. Познакомимся. Вещи бери свои и заходи. Алексей, проводи его в гостиницу. Скажи, что я распорядился дать номер. А ты отогрейся, сходи в душ. Поешь. Поспи. В час дня тренировка в манеже. Вон там… У тебя есть с собой экипировка?
У Мушарапова загорелись глаза. Он тихо вымолвил:
– Бутсы есть. Спортивный костюм есть. Наколенники есть. Перчатки хорошие есть. «Адидас».
– Хорошо. Недостающее дадим. Но учти! Ничего тебе не гарантирую. Не подойдешь – извини. Отбор у нас строгий.
– Я знаю. Я понимаю. Дайте шанс… Я без обид. Я понимаю.
– Договорились.
Маранов развернулся и пошел в корпус завтракать.
В два часа дня Мушарапов появился в манеже. Он был в зеленом тренировочном костюме, кроссовках; красные вратарские перчатки будто приросли к его рукам. Работавшие с мячами игроки второй команды прекратили тренировку, молча