финансовые потоки определяют недостаток «длинных» денег в экономике России, необходимых для активной инвестиционной деятельности частного бизнеса. И пока отсутствует механизм, способствующий повышению нормы накопления, трансформации внутреннего спроса в расширение отечественного производства. Деньги в российской экономике для этого есть, но они не инвестируются в основной капитал.
Согласно рейтингам Всемирного банка, за 2005–2009 гг. Россия ухудшила свои позиции по показателям качества государственного регулирования и, особенно, контроля коррупции [Стратегия-2020.., 2012, с. 35]. Неблагоприятная институциональная динамика не только негативно сказывается на темпах экономического роста и конкурентоспособности России на мировом рынке, но ведет уже к нарастанию социальной напряженности и развитию протестного движения в обществе.
По мнению одного из экспертов, фальсификация выборов – не более чем формальный повод, объединяющий людей с очень разными воззрениями и дающий возможность выплеснуть протест против «установленных правил игры» [Массовые.., 2012, с. 149]. По мнению другого, в России сложилась потребность в «институтах, способных превратить нелиберальную демократию в либеральную» [там же, с. 155]. Соответственно, стоит задача найти такие эффективные формы, которые в наибольшей степени соответствовали бы современным условиям России и способствовали бы ее дальнейшему развитию.
Пролонгация современных тенденций позволяет делать прогнозы развития России на долгосрочную перспективу.
В том числе, согласно прогнозу развития мировой экономики до 2050 г., представленному банком HSBC в 2012 г., Россия будет находиться в числе стран с темпами экономического роста 3–5% в год [Соколовская М., 2012]. Команда аналитиков Bank of America во главе с В. Осаковским, составившая прогноз, как будет выглядеть Россия в 2020 г. тоже считает, что экономический рост России будет довольно умеренным, зато стабильным – примерно на 3,9% в год [Снижение численности.., 2012]. По мнению «отца БРИКС» Дж. О'Нила, России не нужны драматические темпы роста, ей нужно избегать кризисов. И тогда ее ВВП уже в 2017 г. может стать больше, чем у Италии, а в период с 2020 до 2030 г. – оставить позади Францию, Великобританию и, в конце концов, ФРГ [Орехин П., 2012].
Большинство экспертов уверено, что существующие драйверы экономического роста России – рост цен на сырье – исчерпали себя [там же]. Но дальше взгляды расходятся. По мнению одних, главный для России фактор роста в перспективе – «плохая» демография. Дефицит рабочей силы подстегнет рост зарплат, сокращение издержек компаний, а может быть, даже модернизацию производств. Почти половину россиян в 2020 г. можно будет записать в средний класс. Но все равно страна будет во многом зависеть от цен на нефть и развития политической ситуации. Остается вероятной и русская версия «арабской весны» [Соколовская М., 2012].
По мнению других, основными драйверами роста экономики России останутся