общественно контролируемыми, легитимными, быть предметом широкого, периодически пересматриваемого консенсуса, чтобы не угрожать разрушением самому обществу Модерна. Поэтому модернизация является непрерывным процессом, осуществляемым в условиях неопределенности или свободы в принципиально незавершаемых условиях демократии, где не бывает социальных сил, побеждающих раз и навсегда с нулевой суммой. Этот процесс нетождествен движению к некоему идеальному конечному состоянию, которое часто представляется уже воплощенным в той или иной социально-политической и культурной реальности. Соответственно предметом дискуссии в обществе Модерна может быть не столько сама модернизация, сколько ее субъекты, приоритеты, различные цели и заключенные в них ценности. Проектный характер общества Модерна выражается в соревновательности различных моделей, дифференциации различных целеполагающих проектов развития внутри Модерна. Глобальное объединение локальных политических пространств, торговли и финансов, выравнивание стандартов и законодательств, укрупнение производственных цепочек неизбежно снижает значение домодерновых различий современных обществ.
Актуальные проблемы модернизации российского общества обусловлены, прежде всего, уже не экономическими причинами, а отсутствием в модернизаторских проектах внятных и достаточно универсальных этических оснований, ориентированных не только на удовлетворение частных и корпоративных интересов различных социальных групп, но и на увеличение общественных благ для всего населения. Россия приняла донельзя огрубленную версию либерального морального минимума – мораль рыночного капитализма, которая релевантна для модели «человека экономического» эпохи первоначального накопления капитала, но не для «человека политического» как гражданина эпохи Модерна. В ситуации отказа от проекта «советского Модерна» в российской политической мысли возникают феномены разных вариантов «локальной морали», которые выражаются то в попытках создания национальной идеологии, то в провозглашении России энергетической сверхдержавой, то в символическом возрождении советского и имперского наследия, то в попытках православия стать вновь государственной религией. Однако подобная реакция на обострение фактора морального дефицита современного российского общества интеллектуально бесплодна. И по этой же причине нет способов поставить вопрос о «справедливом мироустройстве» или даже придумать «национальную идею». Очевидно, что слабая Россия не сможет реализовать никакого варианта модернизационного проекта. Тем более, если этот проект не имеет внятных этических оснований, разделяемых большинством и основанным на его долгосрочных интересах [15].
Исходная фундаментальная проблема заключается в том, что мировой опыт ХХ – начала XXI в. обозначил временны́е и инфраструктурные пределы форсированных моделей экономической модернизации, связанных с теориями транзита, догоняющего или зависимого развития. Проблема модернизации для внеевропейского ареала до сих пор привычно рассматривалась в виде изолированных национальных моделей ускоренного развития, преимущественно в технократическом ключе. Представляется, что данный дискурс модернизации, связанный только