просто бой до смерти одного из соперников. Если ты ранен, но все еще жив, Хоб утащит тебя в темноту своего логова, в цитадель на холме, чьи тринадцать шпилей возвышаются над городом. Никто не знает, что там происходит, но бойца-человека после этого никто больше не видит…
Поединок начинается. Хоб и его триглад наступают. Их клинки сверкают в свете висящей над ареной люстры. Витус прячется за своего лака, надеясь, что введенные в того шаблоны достаточно хороши. Вбирает голову в плечи, готовясь отразить атаку.
В этом году его лак действовал неплохо. Витус – девятый в рейтинге, но почти во всех его поединках победа была одержана в первые пять минут. Быстрота важна, потому что потом звучит гонг – и происходит перегруппировка. Бойцы выходят вперед и сражаются перед своими лаками, открытые клинкам противника, жаждущим вонзиться в плоть.
Сражаться впереди лака страшно. На соперниках лишь короткие кожаные штаны и короткие куртки, никакой брони. И вот теперь, если удастся прожить пять минут, ему придется столкнуться с Хобом и сразиться с ним. Один на один. Клинок против клинка.
Но, похоже, он беспокоится зря, напрасно терзая себя этими мыслями. Он не продержится и двух минут.
Раздается звон клинков, лязг металла о металл. Витус движется за спиной своего лака. Противник неумолимо теснит его к краю арены. Глаза заливает пот. Он почти ничего не видит.
Откуда-то с верхней галереи неожиданно доносится стон. Интересно, что там случилось? Внезапно Витус замечает, что его лак почти уничтожен. Из горловой втулки торчит клинок, вырубивший шаблоны.
Лак рухнул и лежит на полу арены. Его участие в поединке закончено. Витус остается один, на него тут же набрасываются лаки Хоба, вооруженные короткими мечами.
Витус вздрагивает и в тщетной попытке защититься вскидывает клинки. Резкая боль пронзает его бок, затем острие впивается в грудь. Ноги становятся ватными. Окружающий мир начинает кружиться. Он проваливается во тьму. Какое-то мгновение он ничего не понимает…
Затем сознание медленно возвращается. Похоже, боль отступила, почти прекратилась. Вокруг тишина, слышно лишь его хриплое учащенное дыхание.
Хоб не вспорол ему горло. Голова на прежнем месте. Он жив. На мгновение к Витусу возвращается надежда.
Но стоит открыть глаза, как надежда испаряется. Вокруг собрались фигуры в капюшонах. Это кисточки, жуткие слуги Хоба. Они склоняются над ним и обнюхивают его. Они рычат, их слюна капает ему на волосы и лицо.
Кисточки – людоеды, и они жаждут плоти. Они ставят его на ноги и утаскивают с арены.
Когда Витус пытается идти, его тело пронзает боль, он слышит, как скрипят подошвы его ботинок. И раздается хлюпанье. Откуда эти странные звуки?
Снаружи, в темноте, их ждет фургон. Витуса заталкивают в него, в самый дальний угол. С обеих сторон усаживаются кисточки. Они крепко хватают его за руки, и их слюна капает ему на штаны.
Деревянные дверцы захлопываются, внутри горит всего одна свеча. Его глаза постепенно привыкают к полумраку. Витус