лопата для стройки баррикад, пироксилиновая шашка, колючая проволока, гвозди (против кавалерии) и пр. и т. д.)…
Даже и без оружия отряды могут сыграть серьезнейшую роль: 1) руководя толпой; 2) нападая при удобном случае на городового, случайно отбившегося казака (случай в Москве) и т. д. и отнимая оружие…
Практически работы, повторяем, должны быть начаты немедленно. Они распадаются на подготовительные и военные операции. К подготовительным относится раздобывание всякого оружия и всяких снарядов, подыскание удобно расположенных квартир для уличной битвы (удобных для борьбы сверху, для складов бомб или камней и т. д. или кислот для обливания полицейских…)[119].
Неверно думать, будто бы Ленин и ряд его ближайших соратников практиковали методы, аналогичные террористическим и прямо бандитским только в 1905 году.
В 1906 году в Стокгольме состоялся съезд РСДРП. Де-юре партия оставалась единой, существовал Центральный комитет (ЦК), но внутри нее действовали две конкурирующие фракции – меньшевики и большевики. Причем последние создали свой собственный руководящий орган, наличие которого держали в тайне. Ключевую роль в этой организации играли Ленин, Богданов и Красин. Именно они держали в своих руках нити финансирования деятельности большевиков, и не случайно, что эту тройку называли «финансовой группой».
Разумеется, ее функции не ограничивались финансовыми вопросами. Красин курировал работу типографий и подпольных мастерских, изготовлявших оружие. И здесь мы выходим на весьма важный факт – кооперацию большевиков с представителями иных, казалось бы, совершенно чуждых им политических организаций. Так, например, участники ограбления в Фонарном переулке эсеры-максималисты были вооружены «снарядами» из красинских «лабораторий». Подрыв дачи Столыпина, произведенный эсерами в том же году, опять-таки осуществлялся большевистскими бомбами[120].
Зачастую большевики доставали деньги, прибегая к методам, сходным с террористическими. То, что поступало в партийные кассы на местах, было сравнительно немного, однако существовали каналы финансирования, которые большевики скрывали от ЦК РСДРП. Они замыкались на параллельный руководящий орган – Большевистский центр, выросший из уже упомянутой неформальной организации, которая появилась во время Стокгольмского съезда.
Новый «центр», как и его предшественник, сложился в ходе работы очередного съезда и, как водится, за рубежом, только на этот раз не в Стокгольме, а в Лондоне. Большевистский центр состоял из пятнадцати человек, и в его составе мы опять находим «финансовую группу», то есть Ленина, Богданова и Красина. Эта тройка и контролировала кассу Большевистского центра (БЦ), а туда поступали довольно крупные суммы.
Средства «добывали» грабежами, как их тогда называли, «эксами» (экспроприациями), но не только; были ведь еще и пожертвования, или вымогательства, замаскированные под добровольные взносы. Хорошо известный случай такого рода связан с наследством Николая Павловича Шмита. Сын