как настоящая простолюдинка, сдуру получившая приглашение в академию? Имей достоинство! Не дай Лосс, кто увидит! Вот смеху-то будет.
Наставление внутреннего голоса подействовало убедительно: то ли оттого, что прозвучало оно тоном матери, то ли оттого, что задело нужные струны. Тем не менее мне не оставалось ничего другого, кроме как со всей силы вжаться в жесткую сидушку, обтянутую серебристым бархатом. На всякий случай, чтобы лишний раз себя не искушать, я даже прикрыла глаза.
Карета резко дернулась.
Я вскочила.
А? Что?
Выглянув в окно, увидела золотистые ворота. А за ними белокаменную крепость с разноцветными витражными окнами у земли и небольшими «бойницами» сверху. И это только корпус общежития, что же там за великолепие ждет меня дальше?..
Стоп. Я что? Заснула?!
Сорвав с крючка крохотную сумку со всякими женскими мелочами, я перевернула ее кверху дном. Именно там было вшито небольшое круглое зеркальце. Да-а, хороша принцесса: волосы взлохматились и распались по плечам мочалкой, помада размазалась, а глаза опухли и покраснели.
Дверь распахнулась.
Единственный стражник, выделенный мамой для безопасности, громко произнес:
– Ваше высочество? – и протянул руку.
– Благодарю, – деваться некуда, макияж поправить не успею. Я величественно выбралась из кареты, намеренно не смотря по сторонам.
Ворота с приятным мелодичным перезвоном приоткрылись, приглашая внутрь. В карете туда было въезжать запрещено.
– Ваше высочество, – извиняющимся тоном начал стражник, – мне туда нельзя.
– То есть? – вскинула брови я, с ужасом посмотрев на те пухлые чемоданы, что я собрала.
– Меня нет в списках, – пояснил он. – У вас могут начаться проблемы, если я ступлю на землю академии.
– У меня могут начаться проблемы, если я понесу эти чемоданы на себе, – безапелляционно ответила я. – Остальное решаемо. Пойдем!
Стражник вздохнул, но спорить не стал. Помнится, его еще Софина выдрессировала, той вообще слово поперек сказать нельзя. И из отца веревки вьет, и из матери, когда те пытаются потянуть за путы воспитания.
Схватив оба чемодана за ручки, он потянул их на себя и через несколько секунд уже нес их к главному крыльцу академии, словно те весили не центнер (лично я с трудом и один могла приподнять), а как перышко.
Повесив на руку ридикюль и взявшись за небольшую сумку с косметикой и канцелярскими принадлежностями, я последовала за ним.
По бокам расположились широкие зеленые лужайки с редкими, ровно выстриженными кустиками.
Я никак не могла смириться с решением маман оставить меня без служанок. А кто будет разбирать мои чемоданы? А будить меня по утрам? А? А? А?.. Вопросов было множество, главный из которых – а как вообще люди живут без слуг?
– Вас нет в списке? – из волны размышлений, накатывающей цунами паники, вырвал резкий женский голос, пропитанный непреклонной сталью.
– Он со мной, –