огромное значение.
Улица была усыпана маленькими двухэтажными домиками, стоявшими так близко друг к другу, что казалось, она состоит из одного длинного как товарный поезд дома. На крыше каждого из них стоял черный и абсолютно обездвиженный флюгер. Хищный ледяной глаз смотрел с неба и как фонарный столб освещал все происходящее.
По этой узкой улице, по бокам усыпанной домами, бежит молодая девушка, ее одежда вся разорвана, на теле сильные порезы, а по левой руке течет кровь. В ее залитых слезами глазах отпечатался ужас и не покидает ощущение, что за ней кто-то гонится.
– Помогите кто-нибудь, – перебивая собственный плач, прокричала девушка.
Но на улице ни души, весь город словно вымер, не слышно даже вечного, ночного лая бездомных собак, раздаются лишь крики этой совсем юной и напуганной до смерти девушки. Вся в слезах она подбегает к дому и, разбивая свои ладони о деревянную дверь, зовет на помощь.
– Пожалуйста, помогите, – продолжает кричать девушка и бьет кулаками по двери.
Но никто не открывает. И ей не остается ничего другого, кроме как бежать к следующему дому и вновь отбивать свои руки, оставляя кровавые следы на дверях. Ее крик разносится на много улиц вперед и решить, что ее просто не слышно, невозможно.
В действительности же каждый дом полон народу, но никто даже не пытается ей помочь. Все прячутся в своих норах как зайцы от голодного волка и скованные страхом пытаются не издавать ни звука. Они задергивают шторы, задувают свечи и перестают дышать.
В доме, в который стучит девушка, так же на втором этаже стоит женщина с крохотным младенцем на руках. Она укладывает своего малыша спать и дрожащим голосом, шепотом напивает ему старую колыбельную, слабо покачивая его кроватку.
Крики девушки с улицы слышны все громче и громче, они перебивают ее и словно вбивают в ее голос гвозди. Женщина подходит к окну и медленно закрывает шторы. Но не от безразличия, а из-за страха. По ее морщинистому лицу текут слезы, она плачет и как никто другой хочет помочь этой бедной девушке, но понимает, что если сделает это, то обречет себя и своего ребенка на смерть. Через секунду на весь город раздается пронзительный, последний крик девушки. Женщина наверху закрывает свои мокрые глаза, и тишина вновь накрывает улицы.
Наутро когда луна уже сменилась солнцем, и народ повылезал из своих душных пещер, посреди дороги скопилась шумная и любопытная толпа и, окружив тело этой совсем юной мертвой девочки, с жалостью смотрит на нее.
– Пропустите, дайте пройти, – сказал один из стражников пытаясь пройти к убитой.
Эти двое стражей которые сейчас с трудом пробирались сквозь толпу, распихивая любопытных зрителей, были ночными дозорными. Именно они отвечали за покой на улицах, и сегодняшней ночью была их смена. Вдвоем они были полной противоположностью друг друга, первый был толстый и низкий, второй же, как это обычно и бывает