таких же жуков и научит людей летать. Тем более что иных способов передвижения кроме как пешком или на паланкине он не знал. Мысли эти не покидали и после приземления, когда задумавшись, Ярих скатился в подшерсток и сел, прислонившись спиной к дереву. Воображение рисовало радужные картины, и взгляд не сразу сфокусировался на большом черном пятне, появившемся, словно из ниоткуда.
– Уханчик! – воскликнул Ярих, подпрыгивая и прячась за деревом. Секунды хватило, чтобы оглядеться, не увидеть Уханчика, понять, что тонкое деревце от прыга не спасет и пуститься наутек зигзагом.
«Только не оглядываться, не оглядываться, – уговаривал себя Ярих, – Уханчик вот-вот догонит, спасет».
По неровной, каменистой почве бежать было сложно, а звук мощных прыжков не отставал. «Что делать, что делать, что делать…» – молотком пульсировало в голове. «Я не смогу долго бежать», – мелькнула мысль и Ярих упал. На ровном месте. Нога запуталась в веревке. К лицу склонилась крючковатая черная пасть. Ярих зажмурился. И тут, его сильно и резко дернуло за ногу, проволокло по земле и утянуло в яму.
– А вот и добыча.
Слова были приготовлены заранее, но, явно не для него. Грязный, в лохмотьях мужчина стоял над ним, почесывая кудлатую бороду.
В нос ударил запах сырости и грязи. Ярих сел, снял с ноги петлю. Встал, огляделся, насколько позволял свет тусклой сальной свечи и склонил голову в вежливом приветствии.
– Ярих, сын Карха.
Очень высокий и широкий в плечах мужчина, более похожий на зверя, чем на человека, обнажив гнилые зубы, хмыкнул.
– А в рюкзаке что?
– Сухари, вода. Я путешествую с родителями, – Ярих решил соврать, – На нас прыг напал. У отца копье. А я испугался, побежал, и вот.
– Копье говоришь… – мужчина взял нож и полез наверх. Только сейчас Ярих разглядел грубой работы щитановую лестницу. «Надо же, прыгов не боится», – удивился он. Но мужчина лишь приоткрыл люк-дверь и прислушался. В пещерку заглянул свет, осветив невзрачную низкую землянку с двуногим столом, упиравшимся в стену, и такую же лавку рядом; груду потрохов в одном углу и кучу грязного подшерстка в другом. Черной дырой зиял в дальней стене проход. В одной из стен, ближе к потолку, слабо брезжили светом несколько больших дыр. Ловушки. Это через одну из них он попал сюда.
Этого места – землянки, вырытой в верхнем слое кожи горготана – не должно было существовать. Нанесение раны, даже маленькой, горготану, считалось величайшим преступлением.
– Ну что, малец, от страху не скачурился? – хозяин норы был явно в добродушном расположении духа, – Прыгов было двое. Твоим от них уйти шанса не было. А копье, не боись, найдется.
Ярих думал. Если Уханчик улетел, спасаясь от прыгов, то когда он вернется и, как его искать? И что делать со «спасителем»?
– Можно я у вас останусь?
Громила ухмыльнулся.
– А прыги точно сюда не заберутся? – продолжил Ярих играть свою роль.
– Не боись.
– А они здесь живут, или мимо пробегали?
Мужик нахмурился.
– Да