том, спасет ли красота мир… – задумчиво начал Пелевин. – ведь в сущности строение женского тела хорошо изучено и его подробнейшая топография известна в самых сокровенных деталях, иной раз пародоксальных своими отличиями от тела мужского. Тем более что есть множество пояснительных рисунков и даже схем, я не говорю уже об изображениях гениальных живописцев. И мысленно возвращаясь к Анке-пулеметчице, которая в эту минуту преданно ожидает нас там, в пустоте…
Но я не удержался и перебил его:
– Так Путин тоже с вами?
– Путин? Ах, да. Путин… – Пелевин сделал жест рукой, словно отгоняя от себя возникший перед его глазами образ Анки-пулеметчицы в длинном черном вечернем платье. – Путин конечно же с нами. У него окружение плохое, а сам он хороший.
– Но как же страна без Путина? – не унимался я.
– Он ненадолго. На какие-нибудь семнадцать мгновений по весне и вернется вместе со стерхами и Абрамовичем. Абрамович ведь к нам тоже наведывается. Англия, Лондон – западная окраина Европы, а у нас берег реки Урал – окраина восточная, должна же быть между ними какая-то неразрывная связь хотя бы в виде Абрамовича. Но, впрочем, нам пора выписываться из этой психбольницы: лечение уже совсем не помогает, нужен какой-то дурдом с новым распорядком дня или главврач построже, поэтому исчезаю и появлюсь только при случае.
Пелевин сел на половую щетку рядом с Путиным, Маргарита Николаевна поправила свои роскошные волосы, как и положено ведьме, – она была жгучей брюнеткой и слегка косила на один глаз, – щетка с пассажирами тронулась и с места стала набирать высоту.
В это мгновение Веллер, обманувшийся в самых радужных надеждах растолковать всем жаждущим истины теорию энергоэволюционизма, рожденную им в долгих муках без акушерок и санитаров, осторожно достал из кармана пиджака простой граненый стакан с недопитым кофе и в праведном гневе швырнул его вслед улетающим, но промахнулся – стакан пролетел рядом с Пелевиным.
– Чернильницей надо было, как Фауст в черта, – весело крикнул Пелевин, не унывающий ни при каких промахах.
Маргарита тем временем заметила просвет между деревьями и, задевая ветви лип, вывела свое необыкновенное такси на небесный простор, а буквально через несколько секунд они уже мчались среди созвездий, под ковшом Большой Медведицы, оставляя слева Волопаса с оранжево-кроваво-красным Арктуром, похожим на зловещий глаз дьявола.
Всмотревшись в сияющее синими бриллиантами семь звезд Большой Медведицы, Веллер машинально, как на уроке астрономии в школе № 3 города Могилева, перечислил их все до одной: Дубхе, Мерак, Фекда, Мегрец, Алиот, Мицар (а для тех, у кого хорошее зрение, еще и Алькор) и Бенетнаш, что в переводе значит «предводитель плакальщиц» – и вдруг успокоился, словно только что не пытался метким броском ссадить с набирающей высоту половой щетки Пелевина или кого-нибудь из его спутников, включая Маргариту. Он сдернул с головы кепку и начал прощально махать ею во вселенскую пустоту беспредельного космоса.
– Не взяли