Наверху, на дороге, остановилась машина, бегали и кричали люди. Они включились в потешную игру. Всеобщими усилиями, ругаясь и мешая друг другу, стаскивали Боливара с дерева. Тот цеплялся за стволы и ветки и судорожно сопротивлялся, угрожая рухнуть на отчаянно ругающихся, тянущих вразнобой бурлаков. После неудачных попыток, чуть не передравшись, работу кое-как организовали и дело пошло.
Наконец-то удалось сверзить эту железную скотину на землю, потея и задыхаясь, несмотря на мороз и ветер. А потом, на тросе, по откосу, бросив под колеса какой-то лист жести и прелые доски из кювета, подняли Боливара на полотно трассы. Машина с ворчащими и перепачканными невольными помощниками-спасателями умчалась в Мурманск, встречать друзей с питерского поезда.
Странно, но Боливар после приключений получил, конечно, повреждения, но не такие, чтобы уж сразу на свалку, как мнилось Сэму в первые минуты.
Покривил основательно рулевую вилку, своротил на сторону фару, замок зажигания и… всё! Даже бак цел остался, так, через вентиляционное отверстие воздух выгнал немного топлива, и его еще оставалось как до Ялты и – даже – обратно. А что? На военном заводе это чудище одноглазое делали – с запасом прочности 30 %!
Чемодан тоже оказался на месте, с перепугу забившись в самый нос коляски. Его не было видно, пока попутчик не догадался оторвать фанерную переборку.
В поисках аккумулятора мужики дважды обыскали лес, потеряв уйму времени. Тепло одетые, они взмокли изнутри. Плюнули, сели на своего коня и закурили. Надо было что-то делать! И тут Сэм нашел этот большой зеленый ящик в… багажнике коляски, куда тот залез, легко проломив перегородку своим весом с разгона. Офицеры только руками развели – кто-то за ними следил, спасал, на руках носил – но при сём нещадно измывался. Кто-то из них родился в рубашке!
Сэм и его попутчик восстановили, что могли и как могли в полевых, кошмарно-романтических условиях. Сделав по глотку коньяка из фляжки воспрянувшего духом подводника, они двинули дальше.
– Ага! – восторгался пассажир, – я же знал! На лодке – не задохнулся при пожаре, на швартовке – волной не смыло с носовой настройки. Хорошо! И теперь – как бомба из коляски вылетел, десять метров пролетел, деревья протаранил, все сучья обломал! И – хоть бы хны! Только морду ветка поцарапала, словно злая баба за хреновую одноразовую ночь!
– Ничего, сейчас жена-то добавит! – успокоил подводника Сэм: – Что-то здорово повезло! Как бы расплатиться не пришлось! – сомневался вдруг ставший суеверным Волынский.
Вилку выправить до конца не удалось, фару вывести в диаметраль – тоже, колеса попинали, но толку было мало. Поэтому вести мотоцикл пришлось с трудом. Руль постоянно воротило в сторону. Он вихлял по дороге, как женщина не очень тяжелого поведения на пути в ванную комнату. К середине ночи дотащились до развилки, сделали крюк до КПП флотилии АПЛ, где и тепло расстались с попутчиком. Фляжку он свою все-таки допил – боролся с последствиями стресса.
Сэму стало жарко от борьбы с железным зверем, ставшим таким своенравным.
А