понимаю, – примирительным тоном произнёс Артур. – Мы с вами встречались, когда не вернулся Сайман Ли.
– Верно, – с явным облегчением подтвердил Ломов. – Вашего друга убили во время отпуска в Силуре. Но он смог передать нам предупреждение о том, что некто меняет время.
– Он, или его убийца, – поправил Артур.
– Теоретически да, – с неохотой согласился хозяин кабинета, – хотя не вижу причин для убийцы посылать предупреждение столь замысловатым способом. Сам факт убийства говорит о том, что вашего друга убрали именно ввиду его осведомлённости о планах злоумышленников. Хотя теоретически, повторяю – теоретически, всё могло быть с точностью до наоборот.
– В каком смысле? – не понял Артур.
– В том смысле, что это Сайман мог состоять в заговоре, с целью воздействовать на прошлое, а некто посредством убийства пытался его остановить. Возможно даже, что сначала будущий убийца пытался его отговорить, но не преуспел. Кстати, не стоит забывать того, что господин Ли был застрелен из собственного оружия. Вполне вероятно, что именно он напал первым. Но во время схватки оружием завладел тот другой.
– Чушь, – Артур вновь начал злиться. – Никаких следов борьбы там не было. Его застали врасплох, причём сразу по прибытию. Убийца в прямом смысле наступал ему на пятки. И ещё я уверен, что Сайман его хорошо знал!
– Тогда это могли быть и вы, Коноз.
Артур пропустил последнее замечание мимо ушей. Слишком много и часто он думал об этом сам. Но сейчас предположение о виновности друга в преступлении просто взбесило его.
– Сайман не мог участвовать в заговоре! – уже почти кричал он.
– Почему? – невозмутимо спросил Ломов.
Про все ухищрения с поворотом в профиль было забыто. Артур уже стоял, опираясь руками в стол и, наклонившись, бросал слова прямо в лицо начальнику службы безопасности.
– Потому что мы с ним были не просто друзьями, мы были как братья! И он всегда советовался со мною, как со старшим. Не может того быть, чтобы он не попытался, хотя бы просто попытался, привлечь к заговору меня, если бы участвовал в нём сам. Я опытнее, у меня более широкий допуск, в конце концов!
Артур замолчал. Глядя на Ломова, одобрительно кивающего ему с абсолютно невозмутимым лицом, он вдруг сообразил, что в запале только что фактически чётко сформулировал если не обвинение, то, как минимум, причину для подозрений в свой адрес. И самое противное, что он и сам не раз подозревал себя. Нет, не себя в прошлом, а себя в будущем. Кто, как не он мог быть действительно крайне полезен для заговорщиков. Кому, как ни ему Сайман без всяких подозрений мог бы доверить своё оружие. А таинственный господин Шляпа? Тот, что признал себя убийцей. Не от того ли его голос казался столь знакомым, что он его Артура собственный голос? А лицо скрыто от того, что это его Артура собственное лицо?
Он без сил рухнул в кресло, которое получив толчок, немедленно откатилось от стола примерно на полтора метра.
– Согласен,