оператору известно местонахождение нас обоих: возможности избавиться от контроля отдельных лиц соответствует полная прозрачность нашего передвижения под надзором оруэлловского Большого Брата.
Можно сформулировать различные пессимистические заключения (парадоксальные, а значит, вызывающие доверие) о новом homo cellularis[165]. К примеру, меняется динамика взаимодействия между двумя людьми: теперь это не контакт между ними одними, поскольку в разговор по сотовому в любую секунду может вклиниться третий участник, и тогда беседа между первым и вторым будет развиваться скачками или вообще остановится. Таким образом, основной инструмент связи (позволяющий мне в любое мгновение «предстать» перед другими, а другим – предо мной) одновременно превращается в инструмент нарушения связи (первый участник беседы связан со всеми, кроме второго участника). Среди оптимистических рассуждений мне понравилось упоминание о трагедии Живаго, который видит Лару в трамвае спустя много лет после расставания, не успевает сойти, догнать ее и умирает[166]. Будь у обоих сотовые, как бы окончилась их трагическая история? В своем анализе Феррарис (справедливо) указывает и на возможности, которые дарит сотовый, и на то, чего он нас лишает, – прежде всего, лишает одиночества, возможности молча поразмышлять о самих себе, не дает ни на миг расстаться с настоящим. Преобразование не всегда означает освобождение.
Однако, завершив первую треть книги, Феррарис переходит от сотового к рассуждениям на тему, которые всегда интересовали его в последние годы, в том числе – к полемике с его учителями, от Хайдеггера до Гадамера и Ваттимо[167]. Он не согласен с философским постмодернизмом, с тем, что существуют только интерпретации, а не факты, и даже отстаивает ценность знания как adaequatio[168] или (бедный Рорти[169]) как «Зеркала Природы». Разумеется, в книге много любопытного, жаль, что у нас нет возможности проследить шаг за шагом, как Феррарис создает некое подобие реализма, которое он называет «слабой текстуальностью».
Как от сотового перейти к проблеме Истины? Проведя различие между физическими предметами (вроде стула или горы Монблан), идеальными предметами (вроде теоремы Пифагора) и социальными предметами (вроде итальянской Конституции или обязанности платить за съеденное и выпитое в баре). Первые два рода предметов существуют и вне наших решений, третий, так сказать, обретает силу только после регистрации или записи. Поскольку Феррарис пытается дать «естественное» обоснование подобной социальной регистрации, сотовый телефон оказывается главным инструментом всякого акта регистрации.
Было бы интересно обсудить многие мысли, изложенные в книге. Например, страницы, на которых объясняется различие между регистрацией (к которой относится выписка из банковского счета, закон, любые персональные данные) и коммуникацией. Мысли Феррариса о регистрации представляют большой интерес, зато мысли о коммуникации