ее пределы, тотчас и вернулся, заверив:
– Будьте покойны, ваша светлость, никого-с.
А его светлость во время паузы почесывал затылок, обидчиво надув губы, не сразу продолжил:
– Княжеского роду, потомок Рюриков и – мамзеля полукровка в женах! Ейная мамаша-певичка прикатила из Франции за богатством! Внебрачная дочь! И сама по стопам матушки-певички пошла – легла в постель Мирона. Позор! Сладить с ним не вышло, сын упрямством своим вывел меня, я его и прогнал. Ушел он в чем был. Я надеялся – одумается и вернется, без денег-то романистике вскорости конец наступает. Но дошли слухи, будто он со своей брюхатой гувернанткой укатил в Петербург, там у него тетка по матери, к ней, как я понял, и уехал Мирон.
– Тетушка приняла его с той женщиной?
– Не ведаю! – раздраженно бросил князь. – Мы не вели переписку, поссорились еще при жизни моей супруги, сестрица ее сварливая поучать меня вздумала, дура. Позже слух прошел, будто Мирон поступил на службу и уехал на Кавказ, там завсегда неспокойно и… погиб он. В северном Табасаране, кажись.
Что творит гордыня! Марго ни за что не отказалась бы от сына Мити, какая б блажь ни пришла в его голову, отсюда не понимала князя – как можно выгнать собственного ребенка, к тому же без средств и с беременной женщиной! Разумеется, гувернантка не красит княжескую родословную, но даже ради чести не стоило лишаться единственного наследника и прямого потомства, ведь существует множество способов сохранить овец и накормить волков.
– Вот я тут лежал, – вымолвил князь тихо, – и думал: помру, а эти аспиды растащат все, что собиралось веками, и не помянут добрым словом. Яду вон подсыпали! Мне нужен наследник, продолжатель рода, кто фамилию нашу носить будет с честью.
– Но… ежели сын ваш погиб…
Марго опять не угадала.
– Не о сыне речь! – прорычал князь. – О внуке! Коль сын не удосужился прийти на поклон к отцу, то Бог ему судия на том свете. А внук… Кровь-то родная! Ему оставлю все, что имею, назло нахлебникам, кои не благодарностью переполнены за достойное содержание, а смерти моей алчут. Потому на твою помощь питаю надежу, Маргоша. Когда б кого другого позвал, мои приживалы вмиг раскусили, что затеваю супротив них заговор, а ты – моя любимица, подозрений не вызовешь. Разве только опасения, что наследницей тебя сделаю.
– Бог с вами, крестный, не внушайте им эту мысль, а то ведь и мне, не ровен час, жаркое с отравой подсунут, – рассмеялась она. – Однако, князь, ежели ребенок зачат вне брака, даже после венчания он будет незаконнорожденным, стало быть, бесправным, и не сможет стать вашим наследником. Таков закон.
– Маргоша, – ухмыльнулся тот, беря кусок гуся, – нынче не то, что встарь! Нынче государь снисхождение имеет к высокородным бастардам, вона скольким родительские титулы оставил! А наш род Соколинских к царскому роду ведет, неужто откажет мне узаконить внука, продолжателя рода?
– А коль откажет? – не унималась Марго.
– Хе! Да чтоб я оставил внука без средств… Найдем выход.
– Понятно. Только я никак в толк не возьму, в чем должна моя помощь