в виду тот случай, когда акторы религиозной власти в зависимости от объемов конвертируемых капиталов религиозного поля занимают более или менее выгодные позиции в поле политическом.
Идентифицируя себя с русским государством и российской цивилизационной общностью, российские мусульмане16 веками «сохраняли и свою исламскую идентификацию, позволяющую обрести культурно-религиозную индивидуальность в инокультурной (русской) и инорелигиозной среде»17. Кратно уступая по численности суперэтнической общности народов православной культуры, объединившихся вокруг русского народа, мусульмане страны самоотождествляются со значимой частью полуторамиллиардного сообщества мусульман18 – мировой уммой19, основателем которой является создатель исламского вероучения, первой мусульманской общины и первого исламского государства Мухаммад Мустафа.
За годы «исламского возрождения» в стране, которое развилось на фоне идеологического вакуума, образовавшегося с приходом к власти новой политической элиты после краха коммунистической системы СССР, и «неспособности государства сформулировать общенациональную идею и мировоззренческие смыслы»20, мусульманская идентичность значительно укрепила свои референтные позиции в социокультурной идентификации. Гораздо в большей степени это наблюдается в местах компактного проживания представителей российской уммы. В так называемых «мусульманских республиках» в условиях пространственной локализации недоминирующие в общероссийском масштабе члены мусульманских коллективов оказались на положении ведущих аттракторов идентичности в своем ареале обитания.
Миллионы российских граждан интернализировали принятые в мусульманском обществе нормативно-ценностные и идейно-политические ориентиры и установки, которые сегодня эксплицитно выражены в формулировке «ислам – это религия не пришельцев, не мигрантов, а коренных россиян»21. Конституируемая религиозными лидерами и мусульманской символической элитой модель политического поведения концептуально не вписывается в западный мультикультурализм как доктрину «единства в разнообразии». В то же время она исходит из стремления «оплодотворить» российскую политику идентичности исламскими ценностями, оценить ее с позиций исламских принципов и добиться участия автохтонного мусульманского меньшинства в качестве равноположенного субъекта строительства российской нации. Это особым образом накладывает отпечаток на дискурсную коммуникацию его активистов в публичной сфере в ответ на наметившуюся в российском обществе тенденцию установить для недоминирующих групп определенные модели социокультурного и политического поведения, которые могут расходиться с исламскими ценностями и традициями.
Так, в тексте проповеди главы Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) России Т. Таджуддина, произнесенной в 2008 г. во время