меня, объ-яснил, что это за штука.
Мы ждали осень, чтобы вновь вернуться в город. В Юрмале мы проводили обычно целое лето, за это время у нас набиралось довольно много вещей (на самом деле не у нас, а у бабушки), поэтому назад в Ригу ехали уже в повозке. Это было большое приключение – три-четыре часа по шоссе в повозке, запряженной лошадью.
Осенью опять начиналась школа. После обеда за окном свистели Оскарс и Альфредс. Вместе мы спешили в парк Миера бегать или играть в полицейских и разбойников. Разделившись на две группы (одни были разбойники, другие – полицейские), мы бегали по всему парку, не обращая внимания на запрет ходить по траве. Наш враг – сторож парка – гонялся за нами, но никогда никого не сумел поймать (наверное, и не очень хотел).
Ходили купаться в Даугаве. Купались мы в месте, где в воду выходили канализационные трубы. Плавали вообще-то посреди кошмарной дряни. Странно, но я не помню, чтобы кто-нибудь подцепил там какую-нибудь заразу.
Как-то я чуть не попал в мир иной. К нашей великой радости какое-то время на берегу Даугавы на якоре стояли паромы. По ним можно было зайти довольно далеко, чтобы прыгнуть в воду. Так я и прыгнул один раз с парома в воду и поплыл, закрыв глаза, под водой. Когда же захотел вынырнуть на поверхность, то стукнулся головой об балки. Нечаянно я заплыл под паром. Испугался ужасно. Но потом подумал, надо посмотреть, с какой стороны светлее, и плыть в ту сторону. Через пару метров я вынырнул на поверхность. А научился я плавать так. Как-то я был вместе с большими мальчиками у реки Лиелупе. В одном месте там было построено что-то похожее на небольшой бассейн, где имелся и трамплин, приблизительно с метр высотой.
Те, кто умел плавать, разбегались и прыгали оттуда в воду. А я смотрел. В конце концов, спросил, глубоко ли там. «Нет, видишь, до шеи», – ответил один из маль-чиков. «Но тогда ведь и я могу прыгнуть», – подумал я и побежал на трамплин. «Дурак, не прыгай, там глубоко», – заорал тот же мальчик. Но было уже поздно, поскольку я был уже в воздухе, потом всплыл на поверхность и, о чудо, поплыл. Впервые в жизни.
Из раннего детства вспоминается время кризиса. Я, конечно, еще не понимал, что такое кризис, но знал, что ни у кого, кроме дедушки, нет работы. И есть нам тоже было нечего. Помню, как мы с бабушкой и матерью с посудой для молока пошли к каким-то родственникам, где нам дали супа. Помню также, что суп был очень вкусным, там плавали и кусочки мяса.
Как-то раз мы сильно напугали родственников. Это, кажется, была идея Оскарса пойти в лес Бикерниеку собирать вербные барашки. Задумано – сделано. Утром мы ушли, а вернулись после обеда, когда начало уже темнеть. Мы никак не могли понять, почему домашние настолько вне себя. Выяснилось, что до Даугавы дошел лед из России, два мальчика залезли на льдину, упали в воду и утонули. А нас не было дома… Меня чуть не побили, что ушел без разрешения, но вступился дед. Дедушка никогда не разрешал нас бить. Мама не раз вытаскивала розги, когда я не ел, что давали. Но почему-то я просто не мог есть, например, помидоры или яйца, меня сразу начинало