за собой дверь – Гас Авратакис показал ей вытянутый средний палец.
Дело по оперативной разработке армянских националистических кругов в СССР получило название «Камбала». Его присвоил компьютер, в котором каждый месяц менялся список слов. В этом месяце компьютер выбирал из списка рыб.
Телефон прозвонил, когда Гас Авратакис уже выехал на шоссе, чтобы ехать домой. В его Понтиаке – купе четырехлетней давности – был установлен дорогой мобильный телефон – он всегда должен был быть на связи.
– Я слушаю…
– Парень, мы победили! – голос конгрессмена Уилсона буквально звенел от восторга.
– Русские поджали хвост и убрались из Афганистана? – поинтересовался Авратакис.
– Нет, сэр! Но выделение средств на пятьсот винтовок Барретт и пятьсот ракетных комплексов Милан прошло через комитет как по маслу! Парень, мы снова можем убивать русских!
– Вот это да… – без особого энтузиазма сказал Авратакис.
– Гас, я намерен сегодня напиться, и приглашаю тебя к себе. Давай, надеремся как черти за новые победы…
– Извини, друг, не могу – мягко отказал Авратакис – у меня чертовски много работы и я даже трезвый с трудом справляюсь с ней. Давай, я загляну к тебе завтра.
О конгрессмене Чарли Уилсоне, который тоже был в деле – Авратакис не сказал никому, даже Роберту Гейтсу.
– Черт, эти армяне настоящие волшебники!
– Завтра, Чарли, хорошо? И будь в форме.
Авратакис положил трубку и попытался прислушаться к себе – почему он не рад этому. Ведь новое начало сопротивления в Афганистане – это разве не хорошо?
Но проклятое чутье говорило о приближении большой, очень большой беды. Он не мог понять какой – но она приближалась…
СССР, Москва. 12 сентября 1988 года
Москва купалась в дожде. Низкие, серые тучи висели над городом, дождь то начинал, то прекращался и первые пожелтевшие листья – тихо устилали асфальт. Там, откуда он прилетел – было лето, а здесь – здесь, в Москве уже была осень. Осень – как тихая и грустная предвестница зимы, зимы, которую обречен был провести вдали от дома – как и предыдущую.
Полковник государственной безопасности Владимир Попов не питал никаких иллюзий относительно этого. И потому, сойдя с самолета Арианы, выполнявшего рейс Москва – Кабул – он и не подумал назвать улицу и номер дома в Кузьминках, куда переехала его семья. Он понимал, что в Москве он, возможно, не несколько часов – и растравливать душу не стоит.
Он давно уже жил урывками – так он сам это называл. Его считали ценным специалистом – наверное он таковым и был – и потому на семью из трех человек ему дали новую, трехкомнатную квартиру в новом микрорайоне Москвы. Это произошло всего лишь две недели назад. Но даже это – не искупало того, что пока его семья переезжала – он сидел в Мазари-Шарифе и разбирался, что ко всем чертям происходит. А до этого – он разбирался в Молдавии, в Таджикистане, в Узбекистане, на Украине и черт знает, где еще.
Полковник Владимир