срывались голубые разряды, зелёные всполохи и красные, как кровь, языки пламени. Элла, так и не слезшая с седла, держалась в стороне, зато Деметра с Люсьеном, последовав моему примеру, воевали далеко впереди своих коней.
Я сбросил с себя ещё двух тварей, очерчивая защитный круг длинным клинком. Двуручник описал дугу, расцарапав морды подобравшимся чересчур близко волкам, и в следующий миг опустился на шею самому нерасторопному из них.
Следующего я разрубил пополам, но кромка клинка застряла в позвоночнике, и выдернуть меч я не успел, а потому развернулся к прыгнувшему на меня волку безоружным. Поймал в полёте, вцепившись обеими руками в горло, и сжал, заставив клацнувшую пасть исказиться от боли. Шипы стальных перчаток завершили дело, порвав глотку. Тёмная кровь хлынула на грязный снег, и я разжал пальцы, позволив туше рухнуть вниз. Конвульсии зверя продолжались, но добить его, не выдернув клинка, я не мог. Последнего сделать снова не успел: подоспевший на подмогу собрату волк прыгнул, и я не успел перехватить его так же удачно: клыки-сабли сомкнулись вокруг руки.
Что-то крикнул со стороны Люсьен, но я не слушал: безжалостно и сосредоточенно я вколачивал собственный кулак всё дальше в глотку яростно бившемуся волку. Зверь бы и хотел, но теперь уже не мог вырваться – а в следующий миг мои пальцы нащупали внутри горячее и пульсирующее.
Должно быть, со стороны это выглядело ужасающе: я зарычал, рванув на себя утробу бьющегося в конвульсиях зверя, и выдернул руку тотчас, как ослабла хватка неумолимых клыков. Без доспеха я бы уже давно стал одноруким, но милостью Великого Духа всё обошлось. Окинув взглядом поле боя, заметил, что убежать не многим из волков удалось: больше двадцати туш осталось в сером, забрызганном тёмной кровью снегу.
– Ты безумец, староста! – поразилась Деметра, в то время как колдовской блеск в её глазах стремительно гас. – Он же мог тебя порвать!
– И это ваши волчата? – с пониманием кивнул на огромного зверя Люсьен. – Что же ты не предупредил? Удивить хотел?
Вместо ответа я взялся за рукоять двуручного меча, пытаясь выдернуть его из мёртвой туши.
– Будто не к тебе обращаются! – вспылила Деметра. – Слышишь, староста? Отчего не предупредил, что волки ваши величиной с медведей и свирепее во сто крат?
– Не все, – выдернув наконец двуручник из кости, проронил я. – Только эти, с горных вершин. Весна близится. Они голодные.
– Всем всё понятно? – обратился к спутницам Люсьен и сам же фыркнул. – Оголодали зверюги, только и всего! А ты ничего, староста! – вдруг обратился ко мне молодой маг. – Недаром говорят, что лучших воинов, чем стонгардцы, во всём мире не сыщешь!
– Чего не скажешь о бруттах, – буркнул себе под нос я, вытирая меч от крови. – Да и в магических искусствах первенство с альдами поделить не можете…
Люсьен странным образом расслышал, но, против ожиданий, не обиделся.
– Сильные, выносливые, но слишком прямолинейные, – вынес вердикт молодой брутт, запрыгивая в седло. – Как собираетесь защитить свою… богатую землю?
И