плане человеком многое повидавшим.
– Три дня назад мы получили ориентировку на человека, подозреваемого в крупном мошенничестве. «Капнули» на него с самых верхов, поэтому пришлось подымать всех. Через два дня мы выяснили кто он, где находится, выслали группу задержания из четырёх бойцов. Через час после отправления ни один из них не вышел на связь. Мы отправили ещё две машины. Держали с ними постоянную связь. Прибыв на место, они сообщили, что машина первой группы стоит у подъезда, внутри никого нет. Два человека оставили дежурить у здания, остальные поднялись на этаж, позвонили в звонок. По каналу постоянной связи мы услышали щелчок открывающихся дверей, после чего всё исчезло. Эти ребята тоже перестали выходить на связь. Мы отправили одного из дежурных на этаж, вслед за группой. Он не обнаружил никаких следов борьбы или стрельбы. Дверь была закрыта, никого рядом не было. Вокруг было тихо, никаких звуков за дверью не было слышно. Мы дали команду ему ждать у двери. Отправили снайперов и спецов с тепловым оборудованием на соседнее здание. Через два часа мы получили следующее заключение – в квартире только один объект.
Наблюдали за ним до утра сегодняшнего дня, его поведение ни чем не отличалось от простого обывателя. Что-то готовил, ужинал, что-то читал, спал. Ничего необычного, что странно. А утром он сам пришёл в засекреченное подразделение головного отделения, хотя мы его не афишируем. Откуда он узнал об этом месте – непонятно. Сказал на вахте, что его ждут. Мы, конечно, распорядились пропустить и проводить к допросной. Несколько наших следаков пытались выяснить, что к чему, но из этого ничего не вышло. Он вроде бы и отвечает на вопросы, но так, что следователи сами теряют нить разговора. Четыре часа убили впустую и ничего не добились. Кроме того, выходя из допросной, каждый из следователей ощутил резкий упадок сил. Сейчас все они под капельницами отдыхают. С трудом говорят что-либо членораздельное.
Генерал замолчал.
– Интересно – отозвался капитан.
– В общем, нужен человек, который смог бы с ним толково, предметно поговорить, составить отчёт, записать все необходимые сведения. Пока так, там видно будет.
– Он всё ещё в допросной?
– Как ни странно да. Он даже не предпринимал попыток уйти. Он ждёт. Чего он ждёт – я не знаю.
– Или кого – добавил капитан.
– Или кого… – отозвался генерал.
***
Исаев прибыл в своё отделение в состоянии смешанных чувств. Решено было продлить тайм-аут до утра следующего дня. Если объект уйдёт – установить за ним слежку, если же будет по-прежнему ждать, то общаться с ним придётся самому Исаеву, если он не найдёт до утра достойной себе замены. Перспективы попадать под капельницу после допроса не слишком прельщали, кроме всего прочего в этой истории фигурировало много переменных.
– Похоже, что объект действительно что-то из себя представляет. Я не уточнил у генерала о причинах его задержания. Что значит мошенничество? Что под этим понимается. Слили его «верха», а это не их метод. Как правило, проблемы с объектами своих переживаний они решают самостоятельно, стало быть – не «по зубам».