отдыхать на Чёрное море. Решили вспомнить молодость, чтобы как-то освободить свой мозг от бардака, творившегося в стране.
Звонок из милиции о ДТП на трассе М-4 «Дон» приняла жена. Дальнейшим – привозом тел, оформлением всех похоронных бумаг и самими похоронами с поминками – занималась тоже она. Я лежал на диване и тупо смотрел в потолок. Только на кладбище сумел себя заставить дойти. Стоял, держась за руку жены, у двух закрытых гробов в толпе родственников и папиных сослуживцев и ничего не ощущал. Только пустоту. Из летнего отпуска на работу я не вышел. В первый месяц после похорон жена подсаживалась ко мне на диван и говорила какие-то ласковые слова, поглаживая меня по голове. Во второй стала говорить, что надо приходить в себя, что жизнь продолжается, что у меня сын, что работа, на которую она всё же устроилась, денег почти не приносит и надо думать о семье. На третий заявила, что так больше продолжаться не может, надо продать квартиру, чтобы ничего не напоминало о родителях, говорят, это помогает, и она начинает заниматься этим. На четвёртый… на четвёртый она мне сказала, что хочет развестись со мной.
И скоро всё стало происходить с невероятной быстротой. Она сводила меня в загс, и мы развелись – по обоюдному согласию разводят сразу, а я не противоречил. Как раз подошёл полугодовой срок, когда родительскую квартиру нужно было перерегистрировать на себя, этим тоже занималась жена, привозя меня только на подпись документов. Раздел квартиры состоялся не через обмен, а через продажу нашей и покупку двух других. Так что у жены осталась ещё приличная сумма в долларах и двухкомнатная где-то на Павелецкой, а я оказался лежащим на диване в хрущобе в Перово. Правда, диван остался прежним – жена часть мебели оставила мне и даже помогла перевезти. Кроме того, выделила мне небольшое количество дензнаков на первое время. И забыла о моём существовании. А я провалялся на диване ещё месяца полтора-два, иногда выходя в магазин и покупая водку с нехитрой снедью и по чуть-чуть потребляя всё это. Я лежал, смотрел телевизор и думал, что спиваюсь. Время тянулось муторными днями и ещё более муторными ночами. И всё же спиться мне не удалось.
Мне позвонил Андрей Гусев и предложил за приличные деньги включиться в выборную кампанию одного нашего общего знакомого. Вернее, это предложили ему, Гусеву, но он был занят своими писательскими делами и адресовал это заманчивое в финансовом смысле предложение мне. Мои финансы уже пели романсы. Мой институт к этому времени расформировали и куда-то включили как филиал, возвращаться было некуда, и я принял предложение товарища писателя. Я вдруг ощутил потребность в движении. Видимо, время, выделенное природой на восстановление центральной нервной системы путём лежания на диване, закончилось. И я не сразу, но всё же вошёл в ритм предвыборной гонки. Это было весьма занимательное предприятие. Периодически встречаясь с Андреем, я рассказывал ему о всех перипетиях тогдашней политической борьбы в глубинке, где баллотировался наш знакомец, в подробностях,