что женился совсем без любви, только потом понял, какой Дуся хороший человек. Мама, конечно, чувствовала его отношение, поэтому постоянная ревность, упреки, скандалы. Ей было трудно одной в чужом городе, всю жизнь она тосковала по Сибири.
Другие дневники мне не попадались, я не замечала, чтобы отец их вел, но он много фотографировал, вставлял фотографии в альбомы, подписывал – своеобразная летопись. Позирования он не любил, выбирал порой самые неожиданные моменты. Фотографии в альбоме не всем нравились, не очень приятно видеть себя в нелепом виде, но вынимать и заменять фотографии отец не разрешал. В этих альбомах, как и в жизни, все рядом: свадьбы и похороны, веселые, улыбающиеся лица рядом с лицами грустными, плачущими. Больше всего застолий, именно в это время отец брал в руки фотоаппарат, но много и фотографий, где его ученики, сослуживцы, друзья и родственники. Здесь мы со Славой, начиная с самого раннего возраста, в самые разные периоды своей жизни.
Сначала отец работал финансовым инспектором, мама нянечкой в детской больнице. Но отец быстро доучивается в школе, оканчивает сначала учительский институт в городе, потом заочно педагогический институт. К тому времени, когда я ясно начинаю осознавать себя, он преподавал физику в школе на другом конце города, являлся завучем этой школы. Мама начинает заниматься своим образованием гораздо позднее, когда я уже становлюсь школьницей. Она завершает семилетнее образование и оканчивает заочный финансовый техникум. После этого она работает бухгалтером.
Я не ходила в детский садик, девочек-подруг у меня не было, если не считать Тосю – сестру одного из друзей брата. Росла я довольно слабой, болезненной, плохо переносила жару. Даже в бане не могла ходить в общее отделение, мне становилось там плохо. Из-за меня семье приходилось высиживать длинные очереди в «номера». Подвижные игры для меня тяжеловаты, гораздо лучше посидеть с книгой. Мы с братом оба любили читать книги, иногда дрались из-за них, каждому хотелось первому прочитать новую интересную книгу. Я научилась читать вместе с братом, слушая, как он учит уроки, в пять лет записалась опять же с ним вместе в библиотеку. Тогда же и возникла моя странная для маленькой девочки мечта. Во всяком случае, на традиционный вопрос «Кем ты хочешь быть?» я уверенно отвечала: «Писателем!» Взрослые удивлялись, посмеивались, но переубеждать меня в этом возрасте не пытались. Книги я читала, конечно, детские, но иногда попадались и «взрослые», дающиеся с трудом. От них оставалось впечатление темноты в голове, я понимала, что знаю очень мало, хотелось узнать больше. Брат, когда я обращалась к нему с вопросами, чаще всего смеялся и начинал поддразнивать: «Не знает, не знает, даже этого не знает!» Сейчас думаю, что он и сам не знал, но таким образом отстаивал свое старшинство и превосходство. А я в результате стала бояться спрашивать, это потом сильно мешало мне во время учебы, но я искала ответы на вопросы опять же