пачки стодолларовых купюр. Мы пересчитали их. Здесь было ровно восемь пачек. Восемьдесят тысяч долларов. Нужно было видеть лицо охранника этой стоянки. По-моему, он даже пожалел, что спал на посту. Теперь он будет проверять все машины, но второго такого случая у него не будет.
Забрав деньги, мы пошли к дому. Там уже грузили труп. Аракелов был рядом, Михалыч приказал ему ехать в морг. Это тоже была наша традиция. Ни один труп, ни один раненый не должен был уехать с места происшествия без нашего человека. Это была правильная тактика, и мы в этом не раз убеждались… Сверху принесли еще двоих убитых, а испуганные соседи не могли понять, что случилось. Зуев уверял всех, что ничего страшного не произошло. А из дома вынесли три трупа. Никто не думал, что все так получится. И тот, который выбросился из окна, не должен был делать этого. И сам Коробок сегодня ошибся последний раз в жизни. Он обязан был знать, что нельзя стрелять в сотрудников спецназа, тем более в нашего Михалыча. Но, наверно, подполковник сильно достал его, если Коробок решил нарушить традицию. Он ведь точно знал, что после этого живым из квартиры не выйдет. Это в кино бывает, когда убивают товарища, а другие сотрудники мужественно терпят, передавая бандита в руки правосудия. В нашей группе такого нет. Во-первых, мы вообще не верим в правосудие, и тем более в наше правосудие. Во-вторых, в случае смерти любого из наших товарищей мы становимся неуправляемыми. И не только «бешеные» Петрашку или Хонинов, но и все остальные. Мы бы разрезали Коробка на мелкие кусочки, устроили бы ему показательную казнь, но живым он бы все равно не ушел. И об этом знают все бандиты, с которыми мы сталкиваемся. А тот, кто стреляет, тоже знает, что с этой секунды он мишень. Мишень для всех сотрудников нашего отряда.
Конечно, про деньги говорить сразу нельзя. Особенно при этой журналистке. И почему только мы согласились взять ее с собой? Ведь знали заранее, что с Коробком будут неприятности. Просто Михалыч стольким журналистам отказывал, что, видимо, решил наконец взять эту с собой. И так неудачно взял. Теперь она напишет о героических буднях милиции и кровавых перестрелках, так ничего толком и не разузнав.
Когда мы поднимались в квартиру, там уже слышались громкие голоса. Здесь была территория Кочетова. Того самого прокурора, который всегда портил нам кровь и с которым вечно у нас были проблемы. Он, наверно, и сейчас приехал, узнав о случившемся. Три трупа – это его конек. Он теперь нам все припомнит. Уже на пороге квартиры я услышал его резкий, неприятный голос. И переглянулся с Ионом. Вообще-то лишние слова ни к чему. Все можно сказать и взглядом. Капитан понял мой вопрос. Он спрятал деньги в аптечку, старательно уложив все пачки. И только после этого мы вошли в квартиру. Там действительно находился Кочетов и три работника прокуратуры. И зачем только прокуратура вечно сует свой нос туда, куда не надо. Лучше бы искали нарушения в других местах. Общий надзор у них еще никто не отнимал.
– Вы не имеете права устраивать здесь кровавые побоища, –