Григорий Львович Тульчинский

Феноменология зла и метафизика свободы


Скачать книгу

объединяющие интересы многих, а просто потому, что он представитель какой-то социально-демографической или паспортно-полицейской категории. Самозванцы же не видят трагикомизма своего отказа от личностей. Либо, и более того – слушая человека, глядя на него, думают не о том, что он говорит, не о нем, а о том, кто за ним стоит, кого он представляет – жидов, масонов, кооператоров, империалистов, аппаратчиков, а то – пришельцев-инопланетян – в общем, какую-то абстракцию из их инвентарно-складского мировоззрения.

      Самозванческое отчуждение от живых людей «ума, чести и совести» – в man – ничтожит не только людей, но и сами ум, честь и совесть. Лишенные их люди образуют бессовестное, лишенное чести общество идиотов, этакую страну дураков, причем социально опасных.

      Это омертвляющее все живое миропонимание подогревается погоней за призраком чести – феномена в высшей степени корпоративного. Представления о чести всегда очень конкретны, связаны с ценностями, нормативами и образцами поведения определенных социальных общностей. Есть офицерская честь, мужская честь, профессиональная честь – и у каждой профессия своя. Нет чести вообще, всегда есть какая-то конкретная честь. Конкретно-общая.

      Честь и стыд при этом испытываются перед кем-то, а перед кем-то и нет. Дворянская честь – это нравственное поведение с дворянами и перед ними, но не перед смердами. Изнасиловать холопку – не стыдно, соблазнение же дворянки недопустимо – чревато утратой чести. То же касается и рыцарской чести, и профессиональной. Всякая честь кастова. В советской действительности – тотально самозванческом и кастовом обществе – это приняло причудливые формы, когда продавщица и таксист не считают покупателей и пассажиров за людей, но с большим пиететом продавцы торгуют друг с другом, таксисты возят сменщиков, врачи лечат друг друга. И так все слои, все категории: от профессиональных до национальных и возрастных.

      Этот феномен корпоративности чести и стыда точно квалифицировал в свое время А. Шопенгауэр на примере «половой чести»[13]. Так, «партийный дух» женщин, согласно А. Шопенгауэру, выражается в том, что женщина ждет от мужчины решительного всего – полного обеспечения всего ее существования и детей также, мужчине же от женщины нужно только одно – удовлетворение страсти. Это, так сказать, корпоративная женская мораль. Из нее следует кодекс чести: общее мнение, что девушка не отдается ни одному мужчине – в этом случае говорят о девичьей чести, либо, что женщина отдается только тому, кто связан с нею узами брака, гарантирующего удовлетворение «женского интереса». Либо все, либо ничего – на этом основано женское благополучие. Поэтому любая, нарушившая этот простой и ясный кодекс чести, эту честь теряет, обесчещивается. В глазах отнюдь не мужчин, а в глазах других женщин – как предательница общих (и каждой) интересов.

      Мужская честь – отражение женской. Она связана с заботой о «неделимости ласки». И направлена она преимущественно на «соперников», неверную же