в роднике текла свежая, холодная и чистая, как слеза ребенка. В ней водились крупные рыбы. Можно было бы их ловить, но сырыми есть их он не мог, а огня не имел. Не знал, как его разжечь, ведь это дома всегда делали родители.
Иногда случались довольно холодные ночи. Это заставило Саида соорудить шалаш, внутрь он натаскал груду листьев, потом в них зарывался, когда мёрз, они служили ему вместо одеяла, которого у него не было.
Упомянутый ручей выбивался из небольшой скалы, протекал через весь оазис и на его окраине растекался в небольшое озерцо. Вода впитывалась песчаной почвой, а потому уровень воды был почти постоянным, несмотря на довольно обильный приток.
Когда Саиду хотелось кушать, то он рвал с деревьев яблоки, вишни, виноград, персики, абрикосы, инжир, гранаты, сливу и утолял ими голод. Также здесь росли арбузы, дыни, тыквы, горох, пшеница, ячмень, рис и фасоль. Собирай – ешь! Лишь одно мучило мальчика – одиночество.
"Вот если б сюда отца с мамой, сестрёнок да наших мальчишек, – вздыхал Саид, – то-то было весело!"
В мечтах о родном доме ему пришла мысль изготовить сосуды для воды и попытаться ещё раз пробраться через пески к людям. Возможно, на сей раз ему повезёт.
Набрал на такыре глину. Замесил, тщательно размял, добавил мелко нарубленной соломы. Вспомнил, что так делал его отец. Перемазался с головы до ног и слепил нечто кривобокое, уродливое. Поставил: едва стоит, вот-вот свалится. На солнце несколько дней сушил, но чуть воды налил – расползся сосуд, как бумажный. Тогда Саид сделал другой и сушил вдвое дольше прежнего, но и этот оказался не крепче. Хлопнул себя по лбу:
– Обжечь его нужно! Как же я забыл, так всегда делал мой отец!
Деваться некуда, стал разводить огонь – тереть палкой о палку. Взмок от обильного пота, а огня не добыл. Собрал сухую траву, листву, мелкие веточки и сложил в кучку, а сам принялся камнем о камень бить, искры высекать. Бил, бил – руки уже ноют от боли, а толку нет, хоть плачь.
С досады зашвырнул камни от себя подальше, но тут же устыдился своего поступка, подумал: "Не они виноваты, а моё неумение, на себе надо свою злость срывать!.."
Пошёл, подобрал камни и вновь принялся усердно стучать ими друг о друга. Не получилось. Отдохнул, в озерце искупался и за палку взялся: стал тереть да с такой силой, что вскоре древесная пыль на нижней задымила, на ней появилась красная огненная точка. Чуть дыша, мальчик положил сверху на неё сухую былинку – она затлела. Вторую, третью, четвёртую, потом листики, а за ними веточку – и вот уже горит огонь. Добавил прутьев, толстых палок, а сверху – сучковатую корягу. И заполыхал жаркий костёр!
Насадил Саид на конец палки яблоко и начал его печь: шипит яблоко, соки пускает, а как испеклось, вмиг съел лакомство. Потом другое яблоко насадил на деревянный шампур.
Наелся вдоволь, принялся собирать хворост, разбросанный под деревьями. Обложил им вылепленные горшки и поджёг. Загудело яростное пламя. Как стали дрова прогорать, ещё подбросил. Всю ночь поддерживал огонь, не спал. Скучно немного было, но