министерство России приняло меры для отдельного размещения славян от немцев и венгров в лагерях, в лечебных заведениях, при перевозке по территории империи и при перемещении в другие лагеря.
Славянам со стороны российского правительства предоставлялись различные льготы. «Было бы грешно, – говорилось в докладной записке на имя министра МВД А.Н. Хвостова, – не использовать возможность воспитать в желательном для России духе сотни тысяч людей… Цель воздействия: убедить военнопленных или укрепить в них убеждение, что Россия им близка по языку, по культуре, по крови, по вере, что Россия их естественная и единственная защитница, что настоящая война – это война славянства с немцами» [12, c. 199].
По воспоминаниям пленных, действовала инструкция, выстраивающая своеобразную иерархию приоритетов: в лагеря с худшими условиями содержания в первую очередь направлялись немцы, во вторую – венгры, и только если представителей этих национальностей не было – военнопленные-славяне. В первую очередь южные славяне. Западных славян (у Г. Вурцера они фигурируют под названием «северные славяне». – Т. К.) берегли больше всего [23, с. 134].
Принцип размещения пленных по национальному признаку и подданству был заложен в начале войны и приобрел большое государственное значение. В 1914–1915 гг. лагеря в Туркестане были «смешанными», т.е. в них содержались представители разных национальностей. С 1916 г. исследователи фиксируют практику разделения лагерей по национальному признаку. Так, в лагерях Ташкента были преимущественно славяне (хорваты, словенцы, чехи и др.), а немцы, австрийцы и венгры размещались в Скобелеве и Фергане. Если лагеря были смешанного национального типа, то славяне получали ответственные должности в рамках внутреннего управления пленными [23, с. 134–135].
Большинство из подданных Габсбургской монархии попали в плен в 1914 г. (Галицийская битва) или в 1916 г. (Брусиловский прорыв). Кто-то оказывался в плену будучи раненым, другие сдавались добровольно. Биография каждого пленного одновременно и уникальна и типична. Особенно это касается так называемых нижних чинов «дружественных национальностей» (в основном славян). К ним русская общественность еще до революции 1917 г. относилась доброжелательно. Не удивительно, что именно они гораздо теснее, чем пленные офицеры, сумели сблизиться с местным населением. Кроме того, в плену у нижних чинов-славян было значительно больше возможностей для налаживания человеческих отношений с простым населением Российской империи, нежели у офицеров, поскольку они направлялись на принудительные работы и активно использовались на них с начала 1915 г.
В 1915 г. в Ташкенте открылось отделение Союза чешских и словацких обществ России. Вскоре оно преобразовалось в представительство Чешско-словацкого национального совета и активно функционировало в течение нескольких лет. 15 января 1917 г. в Туркестане были зарегистрированы 10 489 солдат и 617 офицеров западнославянского происхождения.
В ходе военных действий на фронтах Первой мировой войны в русском плену,