Д.) состоит в том, что обе эти доктрины вне морали – мораль попросту не принимается ими в расчет. Вот одна из причин, по которым эти доктрины оказались столь успешными»10. Представляется, что отмеченное обстоятельство имеет фундаментальное значение не только для понимания процесса глобализации и месте США в глобализирующемся мире, но и для понимания сути современной цивилизации, ее успехов и проблем. Дж. Сорос далее продолжает: «Их успех обольстил нас и заставил поверить в то, что возможно обойтись без морали. Мы приучились поклоняться успеху. Мы восхищаемся бизнесменами, которые достигли вершин богатства, и политиками, которые добились избрания (не важно, какими средствами). Именно здесь коренятся наши проблемы»11. Дж. Сорос указал тем самым на принципиальные особенности не только американского капитализма, но и капитализма как социально-экономической системы. Разумеется, имеются важные отличия между капитализмом в США и капитализмом в Австрии или в Швеции, не говоря о капиталистических системах в странах Азии или Латинской Америки. Однако сам принцип капиталистической системы коренится в рынке, прибыли, конкуренции, и вопросы морали, этики являются при этом периферийными, если они вообще ставятся. Между тем американский финансист прав, что «общество не может существовать без морали. Даже американские поступки требуют морального оправдания. Рыночные фундаменталисты утверждают, что эгоистическое поведение служит общим интересам; применение же геополитического превосходства взывает к чувству патриотизма. Но невозможно отрицать аморальность этих устремлений»12. В целом вывод, к которому приходит Дж. Сорос, сводится к тому, что «глобальное общество не построить до тех пор, пока не будут приняты в расчет этические соображения»13.
Если подойти с учетом приведенных выше идей к динамике цивилизационных процессов в России в конце XX и начале XXI в., то станет понятным фундаментальный характер проблем, с которыми встретилась Россия, попытавшись пойти по пути западной цивилизации с учетом своих интересов. На этом пути она встретилась со сложными вопросами, обусловленными ее историей и ментальностью. В.О. Ключевский в свое время в известном «Курсе русской истории» отметил специфику освоения западной культуры в России: «Говорят, культура сближает людей, уравнивает общество. У нас было не совсем так. Все усиливающееся общение с Западной Европой приносило к нам идеи, нравы, знания, много культуры, но этот приток скользил по верхушкам общества, осаждаясь на дно частичными реформами, более или менее осторожными и бесплодными»14. Вывод В.О. Ключевского сводится к тому, что «просвещение стало сословной монополией господ, до которой не могло без опасности для государства дотрагиваться непросвещенное простонародье, пока не просветится»15. По мнению Н.А. Бердяева, «переворот же Петра, усилив русское государство, толкнув Россию на путь западного и мирового просвещения,