Майкл Маршалл

Соломенные люди


Скачать книгу

вопрос прозвучал как жалкая попытка заискивать передо мной. Мне трудно было поверить, что он рассчитывал, будто я приму его слова всерьез. Отец вовсе не был стар. Он бегал трусцой, обыгрывал в теннис и гольф тех, кто был намного его моложе. Более того, я совершенно не мог представить его играющим в бильярд. Это просто было не в его стиле. Если нарисовать диаграмму Венна[5] с отдельными кругами для «Людей, играющих в бильярд», «Людей, которые могли бы играть в бильярд» и «Людей, которые вряд ли стали бы играть в бильярд, но, возможно, все же смогли бы», отец вообще оказался бы на другом листе бумаги.

      Этим вечером он был одет, как это часто бывало, в тщательно отглаженные, песочного цвета хлопчатобумажные брюки и белую полотняную рубашку, купленные отнюдь не в дешевом магазине. Высокий и загорелый, с тронутыми сединой темными волосами, он производил впечатление человека, за которого проголосовал бы любой, будь в том такая необходимость. Постоянно казалось, будто он стоит у борта большой яхты где-нибудь у берегов Палм-Бич или Юпитер-Айленд и ведет возвышенную беседу о произведениях искусства – тех, которые пытается вам продать.

      Я же, с другой стороны, был худ и светловолос, носил обычные черные джинсы «Левис» и черную футболку. И то и другое выглядело так, будто их использовали для чистки автомобильного двигателя, впрочем, и пахло от них, вероятно, так же. От отца же исходил обычный для него запах, на который я тогда не обращал внимания, но сейчас могу представить так отчетливо, как если бы отец стоял позади меня, – свежий, чистый, правильный аромат, словно от аккуратно сложенной поленницы.

      – Хочешь пойти сыграть в бильярд? – спросил я, пытаясь удостовериться, что не сошел с ума.

      Он пожал плечами:

      – Матери нет дома. По ящику ничего интересного.

      – А на кассетах?

      Это было непостижимо. Отношения отца с видеомагнитофоном напоминали те, что бывают у некоторых с любимым старым псом, и полки в его кабинете были заставлены кассетами с аккуратно наклеенными этикетками. Сейчас, конечно, я поступал бы так же, будь у меня свое жилье. Если бы нашлось время, я бы даже пометил их штрихкодами. Но тогда подобная его черта больше всего напоминала мне фашистские полицейские государства.

      Отец не ответил. Я машинально доел остатки со своей тарелки – я всегда оставлял посуду чистой, поскольку был в том возрасте, когда продемонстрировать свою любовь к матери было сложно, и единственное, что я мог, – не дать ее драгоценной посудомоечной машине засориться. Мне не хотелось, чтобы отец ехал со мной в бар, только и всего. У меня уже сложились определенные привычки – я наслаждался поездкой, это было мое время. Да и ребятам могло бы это показаться странным – черт побери, это и на самом деле было странно. Мой друг Дэйв, вероятно, глазам бы своим не поверил при его появлении и уж точно встревожился бы не на шутку, увидев меня в компании представителя «деспотичного старшего поколения».

      Я посмотрел на отца, думая, как бы ему все объяснить. Тарелки были убраны в шкаф, остатки салата – в холодильник. Отец тщательно вытер стол. Если бы