Люк опустил стекло, чтобы получше рассмотреть город, но картина отчетливей не стала. Грязь была не на стекле. Она висела в воздухе. Сквозь него едва пробивался бледный и мутный солнечный свет.
Манчестер от Милмура отделяло всего двадцать минут езды на машине, и если ветер был со стороны Милмура, жители Манчестера чувствовали его ароматы: то едкий химический запах промзоны, то отвратительное зловоние гниения, которое исторгал из своего чрева мясокомбинат. А когда дул особенно сильный ветер, оба этих запаха смешивались, вызывая рвотный рефлекс. В такие дни мама наглухо закрывала все окна в доме.
Но сейчас мамы, чтобы закрыть окно, рядом не было. Дорога нырнула вниз, затем опять пошла на подъем, и Милмур возник вновь, увеличившись в масштабе в два раза и полностью закрыв линию горизонта. Трубы резали небо, безжалостно пронзая провисшее брюхо смога. Вдалеке изрыгала плевки пламени факельная труба.
Им махнули рукой, и минивэн, без остановки проехав контрольно-пропускной пункт кольца внешнего ограждения, остановился на втором. Здесь все пассажиры вышли из машины. Молодой солдат с пустыми глазами, под одеждой которого отчетливо просматривались перетянутые через грудь ремни кобуры, потребовал назвать имя.
– Люк Хэдли, – ответил Люк, натужно выдохнув последний слог: дубинка Кеслера ударила под дых.
– Ты – Хэдли Е-1031! – рявкнул мужчина. – Повтори!
– Хэдли Е-1031, – повторил Люк, ошалевший не столько от боли, сколько от неожиданности.
От контрольно-пропускного пункта они гуськом пошли через парковку к низкому, широкому зданию с надписью на грязном белом пластике «Медицинский центр».
– Не горю желанием туда попасть, – сказал один из парней, приехавший с Люком, бледный толстяк с заросшим щетиной лицом. – Самое худшее, что здесь можно ожидать.
– Ты о чем? – спросил Люк.
– А ты что, буклет не читал? О черт, ты ничего не знаешь об этом месте, детка?
– Я не должен был здесь оказаться, – глухо пробормотал Люк, с запозданием сообразив, что этого не следовало говорить.
– Вот именно, – раздался голос Кеслера; он снова был рядом и подгонял Люка дубинкой. – Хэдли Е-1031 считает, что такие, как вы, ему не компания. Считает, что произошла ошибка и он должен был отправиться на юг вращаться среди Равных.
Он изменил голос на жеманно-девчачий, передразнивая Люка. Рыхлый засмеялся, и возможность какой-либо симпатии между ним и Люком мгновенно исчезла.
«Самое худшее» не внушало оптимизма, но Люк уже успел догадаться, что Милмур имел в запасе много такого, что могло конкурировать с этим «самым худшим». Медсестра закатала ему рукав, потыкала пальцами руку у запястья и достала нечто похожее на строительный или мебельный степлер. Не одна, а с десяток игл глубоко впились в кожу Люка. Когда медсестра убрала степлер, на руке остался четкий рисунок из крошечных дырочек, обильно сочащихся кровью. Кеслера рядом не было, и Люк отважился задать вопрос.
– Это твой идентификационный чип, малыш, – ответила медсестра. – Глубоко сидит, надежно, так что