сделка может расстроиться.
Барон вставил в рот сигарету и задумчиво задержал возле неё руку.
Японец безмятежно улыбался.
– Такое впечатление, мистер Мак-Грегор, будто вы собираетесь высечь огонь из пальцев.
В смятении барон принялся хлопать себя по карманам.
– Глупости…Просто зажигалку потерял, выронил из окна…Как вы узнали, что Ньюгарты в Москве?
Лицо японца было непроницаемым. Он достал свою зажигалку, щёлкнул и дал барону прикурить.
– Всегда ношу с собой. На всякий случай. А разве они не в Москве, мистер Мак-Грегор? Из вашего разговора с портье я понял, что…
– О’кей. – Барон махнул дымящей сигаретой. – Я проинформирую Джорджа и Люси, что их коллега просит о встрече. Думаю, возражать они не будут.
Шрам над бровью японца вновь покраснел.
– Когда мне ждать ответа, сэр?
Барон сделал неопределённый жест.
– Ну, в общем… Мы остановились с вами в одном отеле. В каком вы номере, кстати?
Японец поклонился, скрывая выражение глаз.
– Я сам разыщу вас, мистер Мак-Грегор. – Он направился к лифтам и, не оглядываясь, обронил: – Будьте осторожны: здесь курить запрещено.
– Не турнут же меня за это, – пробормотал барон. – Хотел бы и сам я знать, где эти чёртовы Ньюгарты.
Погружённый в размышления, он расхаживал по фойе, дымя сигаретой. Разумеется, его не турнули.
13
Супруги Ньюгарты, послужившие поводом для знакомства Мак-Грегора с низеньким японцем, нашли приют на подмосковной даче в Голицино. Дача была столь роскошной, что дом их в Манчестере по сравнению с ней выглядел жалкой лачугой. И биохимическая лаборатория, которую отгрохал супругам владелец дачи в двух смежных комнатах, могла бы вызвать зависть у большинства коллег. Но Джордж и Люси окрылёнными себя не ощущали, хоть проводили в лаборатории по шестнадцать часов в сутки. Обстановка и окружение действовали им на нервы. Однако в положении супругов, как они его понимали, выбирать особо не приходилось.
Джордж, мужчина лет пятидесяти, имел солидное брюшко и плешь, вокруг которой курчавились светлые волоски. На лице его выделялись голубые глаза и нос картошкой – типичная рязанская физиономия. Тем не менее Джордж был, что называется, чистокровным англичанином.
Люси, дама сорока пяти лет, худосочная, высокая, с орлиным профилем, смотрелась как истинная британская леди, хоть в девичестве носила фамилию Куроедова. То есть Владимир Куроедов являлся её племянником и владельцем дачи одновременно. И это обстоятельство отнюдь не улучшало настроения супругов.
– Надоел он мне, – заявил Джордж, уставясь в окуляр микроскопа. – Осточертел, как пудинг тётушки Мэг. Дай-ка образец три-один-S.
Люси подала ему предметное стёклышко с лоскутком шерсти, пропитанной экспериментальным раствором.
– Но Джордж, – возразила она мягко, – ведь он столько для нас делает. Мы здесь в таких условиях…
– Как в тюрьме. – Джордж изучал под микроскопом поданный