было не просто женское белье, это был эротический розовый ансамбль, невероятно обтягивающий, явно причинявший неудобства в паху для этого человека, так как сильно сжимал мошонку. Это был сюрприз не только потому, что белье резко контрастировало с мужественной внешностью трупа и густой растительностью на лице. Футболка была оттянута кверху, а брюки спущены до лодыжек.
Я пишу об этом не потому, что нахожу такое переодевание забавным, но по той причине, что в тот момент – проработав в морге год – я почувствовала, что прошла инициацию, столкнувшись, наконец, с необычным трупом. Каждый работник морга сталкивается с необычными случаями, и для меня этот случай был лишь одним из многих. Но есть и другая причина, почему я упоминаю о нем. Он очень показателен в том смысле, что патологоанатомическое исследование – это не только вскрытие, извлечение органов и их анализ для определения причины смерти. Нет, исследование начинается с осмотра трупа. На самом деле, наружный осмотр производят сразу после того, как труп доставляют в морг. Иногда внешние признаки позволяют заподозрить, а иногда и подтвердить причину смерти.
Обычно холодильник открывают утром, чтобы проверить его содержимое и произвести, так сказать, инвентаризацию трупов после ночного отсутствия. Кто знает, какие тела могли полицейские привезти в морг в течение ночи, или кого привезли из больничного отделения? Холодильники с их четырьмя или пятью полками могут вместить множество взрослых трупов, и их запахи, смешиваясь, образуют тяжкий коктейль смерти. В моргах с небольшим персоналом надо заносить в журнал новых умерших до или сразу после того, как проведены вскрытия. Однако, если численность персонала позволяет, то обязанности делятся – одни участвуют во вскрытиях, а другие учитывают покойников. В любом случае, этот первичный осмотр есть важная часть исследования, и для добросовестного проведения его требуются два техника, чтобы они могли проверять и уточнять наблюдения друг друга.
Подобно подаркам, трупы должны быть всегда упакованы. Иногда они бывают просто завернуты в белые простыни, как, например, трупы, поступающие из госпиталей, иногда трупы доставляют в белых пластиковых мешках или завернутыми в листы из такого же белого полиэтилена. С первого дня моей стажировки в муниципальном морге и до окончания моей работы в моргах я никогда не считала ежедневное вскрытие таких мешков тяжкой обузой. После того, как открываешь молнию, наступает пауза, и возникает неопределенность: что окажется там внутри? В такие моменты я всегда вспоминала игрушки моего детства – ключики счастья. Это были пластиковые или резиновые, очень яркие, игрушки в виде разных животных. Их тела открывались коротким толстым ключом, и внутри этих игрушек можно было хранить все свои детские сокровища, чтобы до них не могли дотянуться сопливые братья и сестры. Одной такой игрушкой был большой важный розовый лебедь, а другой – персикового цвета улитка. Но самой любимой была огромная сиреневая лошадь. Это были единственные игрушки, которые я не пыталась вскрыть, потому что они и так уже были раскрыты, и я могла видеть,