ножей расположились на широких кожаных поясах, перехватывающие грудь и пояс воина; через плечо был перекинут расшитый серебряными нитями лиственно-зелёный плащ, а на лбу красовалась узкая кожаная полоса со вставками из резного сердолика.
Точный возраст Асахира не был кому-либо известен; на вид ему было что-то около тридцати, но Эне уже знала, что люди считают его всего лишь двадцатидвухлетним. Он гладко брил лицо, как и было положено воспитаннику жрецов, но отсутствие бороды и усов не очень-то молодило его – кровопролитные сражения отметили воина сильно заметными шрамами. Один из них, тонкий и прямой, как от плети, шёл по правой щеке к глазу, рассекая край брови, другой, совсем свежий и, похоже, оставшийся от тяжёлого удара, алым пятном расположился на подбородке. Россыпь шрамов помельче расчертила всю правую половину лица, шею и руки, а на ладони красовался свежий порез; нос с горбинкой был когда-то сломан и теперь слишком явно доказывал это искривлённой формой. Черты молодого военачальника словно подтверждали легенды о его происхождении: лицо байру Асахира напоминало высеченные из камня храмовые изваяния, изображавшие сурового бога войны и смерти – грубые, резкие, исполненные какой-то слишком суровой, диковатой мужественности.
При этом он казался смертельно бледным, что совершенно не шло к образу великого воина; однако все эти подробности не надолго привлекли внимание Энеаты – подняв взгляд, она замерла, смотря в удивительные ярко-зелёные глаза воителя. В этих краях были распространены лишь всевозможные оттенки чёрного и коричневого, и Энеата думала, что она – единственное в мире существо со светлыми радужками. Асахир, судя по всему, был удивлён не меньше Эне, тоже с интересом разглядывая её глаза, блестевшие небесным цветом.
– Энеата? – произнёс Асахир, уточняя, верно ли запомнил имя пленницы.
Девушка кивнула, вновь опуская взгляд.
– Великий свет, – перевёл с древнего языка Асахир. – А как сокращают? Ата?
– Эне… – растерянно пробормотала Энеата.
– Асу, – задумчиво повторил Асахир. – В самом деле?
Энеата, обиженно косясь на него, осторожно подвинула край туники, стараясь не обнажить лишнего, накрыла ладонью ранку на своём плече и зажмурилась, терпя коснувшуюся боль. Стянула повязку, показывая заросшую свежую кожу без малейших следов повреждений.
– Неплохо, маленькая асу, – голос Асахира зазвучал немного дружелюбнее. – Значит, твоё колдовство может и исцелять…
Эне подтвердила это кивком головы. Асахир с любопытством смотрел на девушку, затем спросил:
– Только тебя саму?
– Нет.
– А если я попрошу тебя о помощи?
Энеата промолчала, ожидая дальнейших слов, но байру молчал, видимо, сам ждал ответа. Взор девушки скользнул по телу воина и задержался на кровавом пятне у плеча.
– Вы ранены, господин байру, – устало выдохнула она.
– Я? – зачем-то притворно удивился Асахир, кратко и недовольно взглянув на испачканный плащ.
– Да, я могу помочь.
Асахир