у входа в шатер. Воины Идшара, подходившие прощаться с товарищем, бросали у его ног золото, стекло и драгоценные заморские пряности. Так прощались с величайшими из воителей, и так байру Асахир велел прощаться со своим побратимом.
У подножия одра покоились тела стражников, не сумевших уберечь Кангара от клинка наёмника. Эсин Алуганг невольно поежился, оглядев раны на трупах убитых – судя по всему, они не дожили до суда и положенной обычаем казни. Вопрос, заданный энаранским градоначальником сопровождавшему его идшарскому воину, подтвердил недобрые мысли – воин только кратко сообщил, что «байру скор на расправу».
– Слышу и принимаю, – ритуальной фразой отозвался на соболезнования Асахир. Военачальник сидел на расшитом ковре, задумавшись о чём-то своём и даже не думая встать и поприветствовать знатного правителя.
– Я отправил два десятка стражей на поиски злодея. Мы найдём его, байру, и погибший будет отомщён.
Асахир поднял взгляд. Ледяная усмешка, коснувшаяся губ воина, заставила эсина Алуганга вздрогнуть.
– О, Кангар будет отомщен, в этом ты можешь не сомневаться, эсин.
Асахир произнёс это очень тихо, но каждое слово отчётливо осело в мыслях энаранского градоправителя. Алуганг на мгновение смутился, затем продолжил заготовленную речь:
– Увы, не в моей власти возместить твою потерю, байру. Но я надеюсь, что твоя скорбь не отменит назначенных переговоров.
– Мы покидаем твой город, эсин.
– Но…
– Праху Кангара должно покоиться на родной земле.
– Я понимаю. Это священный долг, байру.
– Но означенную дань мы заберём с собой сейчас.
– Разумеется, байру. Я пошлю за ней сейчас же.
Эсин покинул шатёр, сопровождаемый пристальным взглядом байру. И почти сразу после его ухода вошёл молодой воин и сообщил, что ещё кое-кто желает видеть идшарского военачальника. На молчаливый вопрос во взгляде байру воин ответил:
– Какой-то раб, он говорит, что был ночью во дворце. Говорит, есть что рассказать.
– Приведи, – заинтересованно протянул Асахир.
– Байру, это может быть опасно. Дай я поговорю с ним, – вмешался один из приближённых, немолодой воин в богатом облачении.
– Нет.
– Что, если его подослали убить тебя?
– Здесь? Сейчас? – снисходительно усмехнулся Асахир. – Среди моих воинов?
Тот потупил взгляд.
В шатёр незнакомца всё-таки втолкнули, словно забыв, что гость пришёл по своей воле. Молодой человек, худой, небогато одетый, подпоясанный верёвкой – раб. Пошатнувшись, он устоял на ногах, огляделся и отметил взглядом байру Асахира. Раб нервным движением взъерошил волосы и произнёс, низко кланяясь:
– Да хранят вас все боги, добрый господин.
– Кто ты и с чем ты пожаловал? – спокойно отозвался Асахир.
В глазах пришедшего сверкал странный, едва заметный огонёк обиды. Он нервно и затравленно озирался по сторонам, хотя старался казаться гордым, задирая кверху подбородок.
– Меня