перед ней ее племянник. Она, еще не до конца придя в себя, спросила, еле шевеля языком:
– Что, разрешил?!
Сверху с корабля послышался ответ:
– Малия, Малия, я подумал, что юноше стоит немного повидать мир, а то совсем засиделся в четырех стенах. Тем более, я как-то хочу загладить перед ним вину, за то, что на весь вчерашний день я спровадил его твоему отцу, а сам и позабыл про него.
– Что?! – переспросила Малия, подскочившего к ней Пика.
Он, взяв ее ручку, проговорил:
– Ну-у, Малия, прошу не надо. Ты и так со мной все утро не разговаривала, с тех самых пор как мы встали.
– Встали?! Не помню…
– Дорогая, – встал перед ней на колени Пик, и потянул ее ручку за собой.
– Ну, сколько же мне надо извиняться. Ну да, я был вчера сам не свой. Но обещаю, больше я ни глотка не выпью, вплоть до окончания нашего путешествия. Нет, я вообще в жизни больше не буду пить! – горячо говорил Пик, во всеуслышание, чем привлек своих друзей, Тоша и Тара к краю борта корабля, с которого послышался голос Тоша:
– Это точно Пик, тебе пить вообще противопоказано! Мало того стал ко всем нашим девчонкам приставать, так еще и вовсе уснул на столе, после третей рюмки!
– Это что, Пик до такой степени вырубился, – перехватил слово Тар. – Что умудрился проспать на столе до самого утра, где мы его и нашли, мирно спящим!
– Он даже не очнулся, когда свеча обожгла ему руку! – после этих слов Тош и Тар залились хохотом.
– Что?! Твоя рука? – взглянула она на левую руку, что была перебинтована.
– Все в порядке, Малия, ожог не страшный. Энос ее осмотрел и перебинтовал. Так что, моя милая Малия, ты простишь меня за все, и снова будешь со мной разговаривать? – взмолился Пик, целуя ей ручку.
Малия, как-то растерявшись, потупила взгляд, а сверху снова послышался голос, но теперь Ночи:
– Я бы на твоем месте, не делала этого!
– А-а?! – подняла взгляд Малия.
– Он вчера, подсев ко мне, слишком распускал свои руки, за что схлопотал пощечину!
– И не одну! – снова раздались смешки Тара.
– Да друг мой, хорошо, что ты ничего не помнишь, а то я бы на твоем месте сгорел бы от стыда! – подметил Тар.
– Это и к лучшему! – вмешалась Луиза.
– Иначе бы вам пришлось обоим объяснять, почему у него фингал под глазом!
– Что?! – поднял руку Пик, к глазу. Нащупав его, мышонок прошипел от боли:
– А раньше не могли сказать?! То-то я смотрю, все на меня косятся, и хоть бы хны! Постойте, так это ваших рук дело?! – встал Пик.
Тош и Тар переглянувшись, отвечали хором:
– Это все он! – показали они друг на друга.
– Понятно! – усмехнулся Пик.
– Ну ладно, я заслужил! Как в прочем и ты, вправе отвесить мне пощечину, как раньше. – подставил он щеку Малии, но она не посмела это сделать.
Девушка обняла мышонка крепко-прикрепко, и нежно прошептала:
– Я прощаю тебя, Пик. Ведь