заднице, вот, что меня беспокоит. Ее удалили, когда начала разрастаться. Это ведь новое тело, не так ли? – Она пристально посмотрела в глаза брату. – Что-то не припомню официального уведомления о твоей реинкарнации. Во что ты ввязался, Филипп? Прикупил на черном рынке несколько жизней и теперь гробишь их на игровом полигоне?
– Твоя проницательность выше всяких похвал, сестренка. – Филипп выглядел немного смущенным. – Знаю, ты не одобряешь развлечения такого рода, но поверь мне: смерть в бою – это нечто!
– Филипп, – Анна посмотрела на брата с сожалением, – я больше не «человек любви», но мои убеждения остались прежними. Унитарии1 продают годы своих жизней, чтобы их дети могли получить образование, или ради дорогостоящего лечения кого-то из близких. Причины бывают разными. Даже одну-единственную жизнь им не удается прожить целиком. А ты скупаешь эти крохи чужого времени и тратишь в одночасье! Задумайся, Филипп!
– Ты по-прежнему «человек любви», сестренка, хоть и прекратила спонсировать пройдох. Возможно тебя утешит, если я скажу, что купил кармаитские2 пожертвования. Фанатикам и дуракам ты никогда не сочувствовала.
– Не утешит. Если бы ты потерял одну из десяти официальных жизней, то задумался бы о ценности…
– Да-да-да, я знаю о твоих принципах. Но левый сверхлимит продавали и будут продавать. И «Лабиринты Минотавра» не утратят популярности, как бы тебе этого ни хотелось. Ты напрасно приписываешь торговцам временем исключительно благородные мотивы. Тебе хочется думать, что люди лучше, чем есть на самом деле, и за это я тебя уважаю: ты знаешь истинную цену вещам, но сохраняешь надежду.
– Считаешь меня наивной дурочкой?
– Ни в малейшей степени! – Филипп вскочил с кресла и, перекинув край простыни через плечо, удалился гордой поступью римского патриция.
– Паяц.
Но кто она такая, чтобы судить? Ее наивные попытки изменить мир к лучшему ни к чему не привели. Жутко захотелось выпить. Это желание стало поводом выйти к гостям, но прежде чем покинуть апартаменты, Анна связалась с горничной и распорядилась поменять постельное белье и утилизировать одежду брата.
Она решила не спускаться по парадной лестнице, чтобы избежать лишнего внимания к своей персоне. Вряд ли ее спутали бы с матерью, но все же такая вероятность существовала – Ту-Ре-Глории недавно исполнилось семнадцать.
День ее второго перерождения они отметили полтора месяца назад. Свое двадцатилетие Анна не праздновала, несмотря на увещевания матери.
Служебный лифт бесшумно раскрыл двери в обеденной зале, где заканчивали сервировать столы. Анна покивала на приветствия персонала и прошла в соседнее помещение, откуда лилась музыка: оркестр исполнял «Dancing Queen». Гостей собралось много, среди них можно было преспокойно затеряться. Если посчастливится, мать узнает о выполненном дочернем долге, изучив списки прибывших на торжество. А для чего еще нужны сканеры на воротах?
В зале