и цифровых табло. Места совсем мало, как мне кажется, но я молчу. Генерал устраивается в кресле и говорит:
– Ложись.
Вот, значит, как. Я чувствую, что краснею и внутренне сжимаюсь от желания сбежать. Спину пронзают взгляды зрителей с балкона, а ноги вот-вот предательски задрожат. Он смеется надо мной? Предлагает лечь на него на глазах у майоров, капитанов и полковников пятой армии?
– Дэлия, чем дольше ты стоишь на катере, тем больше внимания привлекаешь. Ложись.
В голосе уже властные нотки, а в нос ударяет фантомный запах апельсина. Но я и без него догадалась, что включилась харизма генерала. То самое, иррациональное и неподдающееся осмыслению качество всех правителей, которое заставляет смотреть на них с подобострастием. И выполнять любые прихоти и желания. Я не умею от него закрываться и ныряю с головой в терпкий запах цитруса.
Внутри кабины прохладно, работает климат-система. Мои голые руки и спина в глубоком вырезе платья немедленно отзываются дрожью. Я пытаюсь спрятать пылающее лицо на плече полководца.
– Вам не тяжело, Ваше Превосходство?
– Ты почти ничего не весишь, – отвечает Наилий, – а теперь ляг еще ниже, а то получишь крышкой люка по затылку.
Не знаю как, но у меня получается. Хотя все время кажется, что я на что-нибудь нажму локтем или неосторожно задену бедром. Не представляю, как генерал будет управлять катером. Руля или штурвала нет, в ногах, наверное, педали, а под ладонями полководца две светящиеся синим полусферы. И запястья в крепких широких кольцах. Крыша опускается с тихим шипением, погружая нас во тьму. Я слышу, как внутри машины нарастает вибрация, а где-то над моей шеей ярко загорается дисплей.
– Мне, конечно, удобно и хорошо, – говорит генерал, – но если хочешь увидеть что-то кроме петлицы на кителе, то перевернись на спину.
– А что я могу увидеть?
И куда он меня везет так ведь и не сказал.
– Ночную Равэнну.
Пока я переворачиваюсь, вибрация рождает мерный гул. Наилий погружает пальцы в полусферы и меня вжимает в него от резкого рывка катера вверх. Я успеваю заметить на дисплее пролетающие мимо кроны деревьев, исчезающие шпили здания генерального штаба, а потом все заполняет бескрайнее ночное небо. Где-то там высоко тысячи миров и десятки разумных рас. Настолько далеко сейчас, что перестают значить для меня хоть что-нибудь. Вселенная схлопывается до черного листа бумаги в брызгах белой краски. А я вдыхаю аромат эдельвейса и спиной чувствую тепло генерала.
Катер опускает нос вниз, и я вижу с немыслимой высоты прекрасный ночной город. Равэнна расчерчена паутиной дорог. По ним течет янтарный свет уличных фонарей. Стеклянные высотки светятся изнутри холодным белым, игривым зеленым и теплым золотым. Город как остров плывет в черном океане.
– Держись, – шепчет генерал, и мы падаем вертикально вниз. Я успеваю раскинуть руки, хватаясь, за что придется, и воздух вышибает из легких. Ужас и восторг одновременно.